Безбрежное море. Утром я думал, что солнце только встает, но за день не успел оглянуться, как оно уже зашло. Однако даже так волны все еще мягки и корабль продолжает плыть без проблем.

Сама же проблема находилась внутри корабля.

(Велт) – Деревянный меч, хах. Ностальгия.

Я множество раз касался деревянного меча, так что мне даже не принципиально как он выглядит. Их часто использовали на тренировках, где я был Асакурой Рюумой, но я не видел его с тех пор, как стал Велтом Джихой. Я пытался узнать о чем-то подобном у Уры и Фарго, однако те, похоже, даже не в курсе о подобном. В таком случае, кто же изобрел деревянный меч и прототип катаны в этом мире? Ответ уже практически вырисовывался сам собой.

(Мусаши) – У-ух… Дедушка… у-у-у…

И всё-таки, что с её лицом? Она выглядит слишком беззащитно после пробуждения, убившая при этом людей с таким хладнокровием…

(Ура) – Ха-ха-ха, как мило.

(Фарго) – Чертовка кошара.

(Велт) – И эта та самая полукровка, ранее почти убившая меня?

Она что, кошка, свернувшаяся в клубочек? Хотя, она, кажется, того же возраста, что и я, пятнадцати лет, полностью расслабившись она словно превращается в мелкую. Она грохнулась в обморок, но её вид котенка, свернувшегося в клубочек во время крепкого сна, вызывает у меня крайне смешанные чувства.

(Велт) – Тц, просыпайся уже, тигрица.

(Мусаши) – Агья!

Мы связали ей руки и ноги вместе, поместив в загон, но так как она совсем не просыпалась, то я ткнул её в голову деревянным мечом.

(Дзюбей) – Ты, ублюдок, сдохни-сдохни-сдохни-сдохни! Из всех людишек лишь ты тыкаешь в сестру!

(Ушивака) – Как же жестоко с твоей стороны тыкать Мусаши в голову!

(Бэнкей) – Как только она получит свою катану назад, то легко прибьет вас, люди!

Когда все трое собрались вместе, то мелочь стала излишне шумной. Хотя Ура и подобрала одежду для Дзюбея, так как он был без нее полностью, но мы конфисковали катаны и поместили их в загон. Кстати, зверолюди, находившиеся с ним в одной клетке были Ушивака из кошачьей и Бэнкей из лисьей рас. Им обоим было по тринадцать лет и они являлись младшими сестрами Мусаши, а также людьми, к которым она трепетно относилась, как подобает старшей сестре. 

(Мусаши) – Уу… Что это за… место? Еда уже готова?

Я думал, что она наконец проснулась, но, похоже, нет. Так как продолжала говорить такие беззаботные вещи.

(Велт) – Ой…

Кошка наконец встала? Она зевнула и шерсть на ее ушках и хвосте слегка встала дыбом.

(Мусаши) – М… А-а-а?

Она постепенно приходит в себя, потирая слегка шишку на голове, скорее всего из-за остатка боли в этом месте. Похоже, она вспомнила кто ударил, так как сразу начала кричать, увидев меня сквозь клетку.

(Мусаши) – Ах ты ублюдок! Как ты смеешь так поступать со мной?!

(Велт) – Заткнись. Это произошло из-за того, что вы напали на нас.  Вы ведь сами по своей воле браконьерствовали на человеческой территории, не так ли?

(Мусаши) – О чем ты говоришь! Бездушный человек, завоевавший нашу территорию в ходе войны и обращающийся с моими братьями хуже скота, не может даже использовать хоть капли мозга в споре!

Ах… я рад, что она за клеткой. Разговор ни капли не продвигается.

(Велт) – Как тупо. Иди и читай свои лекции о проблемах между людьми и полукровками кому-нибудь в другое время. Меня же это не колышет.

(Мусаши) – Да что ты?! Из-за этого нас и преследуют, из-за таких людей, как ты!

Глаза, полные отвращения по отношению к людям. Похоже, у нее какие-то веские причины. Однако меня это совершенно не интересует. Затем, дрожа при виде нашего разговора, полукровки вокруг тоже оживились.

(???) – Эй, это правда? Вы, ребят, не работорговцы?

(???) – Эм, разве вы не товарищи Джиду и его разбойников?

Ну, они, конечно же явно обеспокоены этим. В конце концов, как предыдущий хозяин судна умер, то мы властны над их жизнью и смертью.

(Мусаши) – Э! Разве не эти люди были работорговцами?!

(Дзюбей) – Ни разу! Даже несмотря на то, что у них злые взгляды, из-за чего их хочется заставить умереть!

(Ушивака) – Это ложь! Эта троица – их товарищи!

(Бэнкей) – Что вы хотите с нами сделать?

Значит, теперь они пришли к полному пониманию. Похоже, изначально, они не так поняли всю картину.

Тем не менее всё не так просто, чтобы они внутренне нам простили всё это.

(Мусаши) – Однако в любом случае, они – люди! Нет никакой разницы, это всё равно грязные люди!

(Велт) – Забавно, вот оно как… эх…

Все не так просто. Впрочем, ее поведение все равно раздражало меня, поэтому я слегка удар её деревянным мечом по голове.

(Мусаши) – Ну, не надо, прекрати в меня тыкать. Моим же дорогим мечом по голове, ай… ауч… ой… какое унижение! Это лишь потому, что я пока что не могу двигаться! Самое время воспользоваться унизительным моментом! Вот почему я называю всех людей жестокими!

(Велт) – Забавно, ну тогда…

(Мусаши) – Ня-я-я-я-я-я-я-я-я, сто… прекра… а-а-а-а-а-а… мои бока… мяу!

(Велт) – Аха-ха-ха, это тебе за нахальные слова о поганом человеке.

О-о-о-о, это довольно забавно. Она смеётся, катаясь по полу, а я кручу деревянный меч по ее боку.

(Дзюбей) – Умри! Ублюдок! Еще и с таким лицом! Не играй с Мусаши!

(Ушивака) – Так жестоко! Прекрати! Если ты собираешься унизить Мусаши, то лучше унизь меня!

(Бэнкей) – Не трогай бока сестры! Ты, грязный человек!

(Ура) – Велт, можешь что-нибудь сделать, кроме как быть похожим на злодея?

(Фарго) – Чертовски бесполезно.

В основном, я даже не претендую на роль чистого человека, однако за все пятнадцать лет я ни разу не причинил неудобств полукровкам. Скорее это я тот, кто ненавидит их. И при этом вся эта мелочь сваливает на нас троих все людские грехи без разбора.

(Велт) – Перестань выкрикивать ня. Здесь так шумно, ня.

(Мусаши) – У-у-у… мое-е… сердце… точно… разобьется… от подобного… унижения… ня-я-я-я… щекотно!

(Велт) – Тигру положено рычать, верно? Ах, смешно. Есть ли еще какие-нибудь кошачьи дразнилки?

(Мусаши) – У-у-у-у-у-у. Какой стыд! Человек есть человек!

(Велт) – Боже мой, ты действительно ненавидишь людей, так? Они убили твою семью или что-то в этом роде?

О, её взгляд мгновенно изменился. Это ярость. Кажется, слова коснулись той части, которую затрагиваться явно не стоило.  Не только её, но и все её мелкое трио тоже это задело. Они глядят на меня глазами, полными гнева. Однако мне на это безразлично.

(Мусаши) – Как будто такой как ты способен понять это!

(Велт) – Ахх… Что-то стряслось?

(Мусаши) – Заткнись, я не расскажу об этом кому-то вроде тебя, даже если умру! Унижение, полученное от людей, мы, полулюди, испытали настоящую трагедию, приобретя этот гнев! Кто тебе сказал?! Ты спрашиваешь, была ли убита моя семья? Не говори об этом так легко! Их не просто убили, но и похитили! Чертовы люди!

Но ты только что сказала, что не расскажешь об этом, даже если умрешь.

(Велт) – Она серьезна, но при этом конченая идиотка.

(Ура) – Эй!

Ура ткнула меня в бок, призывая понять сложившуюся атмосферу.

(Мусаши) – А вы, господа, знаете? Знаете, как мы почитаем мифические звериные расы, тоже полукровки, но как относимся к подобным с высочайшей святостью?!

Лично я не знаю. К тому же она начала уже говорить нормально. Это действительно неприятная картина.

(Мусаши) – Они не такие же обычные полулюди, как мы, они являются существами высшего класса среди нас. Настолько, что мы их называем потомками прежде погибших божественных существ. Раса русалок с волшебными поющими голосами, раса эльфов, сделавшая континент полулюдей пышно-зеленым. Как фехтовальщица, изучавшая Миямото Кендо, как только я достигну совершеннолетия, то проведу рядом с кем-то из них остаток жизни, защищая его и уважая как лорда. Это великая честь!

Ах, не самое лучшее развитие событий. Сейчас она, вероятно, разрыдается, после того, как расскажет о детской травме, так?

(Мусаши) – у-у-у-у-у-у-у-у-у, однако люди, люди, ЛЮДИ! Они говорили что-то о том, что мясо русалок дарует бессмертие, поэтому без колебания охотились на этих священных существ, а поскольку эльфийки чрезвычайно красивые, то эти похотливые твари охотились за ними, желая сбагрить юных девушек по высокой цене…

Погляди-ка, разрыдалась.

(Мусаши) – Раса эльфов в лесу Кайде, что к западу от Фурюуре на континенте полулюдей, была народом, которому служил мой отец. Будучи высокопоставленной, они подарили мне множество своей любви и внимания. Но, однако! Как только мы узнали, что основные силы армии будут отправлены на континент божественных существ, то эти проклятые человеческие охотники, появившиеся внезапно, сразу же двинулись на наш континент, сожгли прекрасные леса, похитили эльфов и жестоко убили моего отца, который сопротивлялся!

И наконец, она рассказала обо всём. А-а-а-а… она буквально заставила меня выслушать эту отвратительную историю. Какого лешего творится в этом мире. Даже если я не желаю слышать, то почему каждый так и норовит излить свою душу?

(Фарго) – Это дерьмовая история, но в ней нет ничего плохого. Эльфийки и русалки продаются в Широму по невероятно дорогой цене. Даже если есть понимание того, что русалочье мясо не дает бессмертие, то спрос цены на подобных существ чертовски невероятен.

(Велт) – А, серьезно? Неужели кто-то в действительности съел его? И, ну, Фарго, ты ведь тоже охотник… Получается, ты тоже был связан с подобными вещами?

(Фарго) – Чертовски бесполезное занятие. Зачем мне проворачивать что-то подобное, если меня даже не беспокоят деньги?

Ну, я так и думал. Это значит лишь то, что мы не в праве чувствовать себя виноватыми перед ней.

(Велт) – Меня действительно не заботит что-то подобное, но…

(Мусаши) – Ты! Ублюдок! Не заботит?!

(Велт) – Как я уже сказал. Мне это безынтересно! Просто дай мне уже задать свой вопрос!

(Мусаши) – Я, я, я убью тебя! Вы бессердечный, худший вид!

Как я уже сказал, какой реакции ты от меня ждешь на эту историю? Что? Что я упаду перед тобой ниц и извинюсь?

(Ура) – Прекрати уже, Велт.

(Мусаши) – Ну!

В этот момент Ура схватила меня за край одежды.

(Велт) – А? Какого черта я должен уступать? Меня это вообще не касается!

(Ура) – Конечно. Но хоть немного, но я понимаю ее чувства.

(Велт) – А?

(Ура) – Не мог бы ты оставить это мне?

Понимаешь её чувства? С какой стати ты тоже ненавидишь людей, Ура? Ах, но… для Уры действительно не так уж и странно ненавидеть людей в глубине души…

(Велт) – Все в норме. Делай что хочешь.

Все верно. Я не понимаю подобного, потому что всегда находился среди людей, но для нее они те, кто заставили пройти её через кое-что крайне трудное, поэтому она явно могла бы продолжить этот разговор.

(Ура) – Ты сказала, что тебя зовут Мусаши, верно? Я тоже представлюсь…

(Мусаши) – Хмпф, я даже не желаю знать имени грязного людишки!

(Ура) – Нет, я не человек. И даже не полукровка.

Ура говорила мягко и медленно, чтобы Мусаши успокоилась, после чего сняла шляпу, которой прикрывалась. В этот момент полулюди были очарованы ее красотой. Лицо, выглядевшее как произведение искусства, лишившее всех дара речи. Однако, увидев форму уха и цвет зрачков, Мусаши задрожала от страха.

(Мусаши) – Ох! Эти красные глаза!  Т… ты… демон! ДЕМОН!

(Ура) – Да. Я без всякого сомнения демон.

(Мусаши) – Н… не… невозможно… н… невозможно! Почему демон рядом с человеком?! Демоны сражаются с полулюдьми, но также и сражаются против людей!

Ну, вполне понятно, что для нее это удивительно. Из-за непонятного выражения лица Мусаши другие зверолюди тоже оказались взволнованы.

(Ура) – Меня зовут Ура Веспарда. Я из королевства Веспрада, которого больше не существует на континенте демонов.

(Мусаши) – Вес… парда? Погоди, это же страна Короля Демонов Веспарда, которую когда-то называли одной из семи стран Великого короля демонов?!

(Ура) – Всё верно. Они проиграли великим союзным силам человечества, возглавляемых чемпионом по имени паренек-герой, и в конечном счете были уничтожены.

(Мусаши) – Ох!

Это история пятилетней давности, но, похоже, она была известна по всему миру. Даже у Мусаши отвисла челюсть.

(Ура) – Хоть это была война, но она отняла мой драгоценный народ. Моего отца, мою мать, людей, близких мне с детства, мою страну и всё остальное. Конечно, в то время я была озлоблена на них. Я все еще помню этот осадок по отношению к людям.

(Мусаши) – Невероятно, если это так, то тем более. Почему ты с человеком?!

(Ура) – Однако в обмен на потерянное, люди дали мне множество нового. Новое счастье, новую семью, пусть и не кровно, соперницу, против которой я согласна переть со всей силы, и… мою первую любовь в жизни.

Внезапное нападение! Она слишком часто заставляет меня врасплох! Не красней там, схватив меня за руку! Я инстинктивно напрягся, мое лицо вот-вот покраснеет. Ах… Это меня удивило. Даже почти отразилось на моем лице.

(Ура) – Конечно же, я не призыва тебя любить людей или менять мнение о Велте. Только не втягивай Велта и Фарго в это, сваливая всех под одну гребенку.

(Велт) – Ах, да, это именно то, что я и хотел сказать!

(Ура) – С тех пор, как Джиду и остальные погибли, мы не собирались ничего с вами делать, ребят. Если вы скажите, что больше не причините нам вреда, то мы отпустим вас и вернем ваши мечи. Вас это устроит?

У Мусаши и остальных были озадаченные лица с того момента, как они услышали упрек в свой адрес со стороны Уры. Тем не менее, все еще не желая говорить, Мусаши выдала:

(Мусаши) – Как я и думала, нет, это не значит того, что я не могу понять сказанного тобой. Но даже в этом случае я не могу простить людей.

Что ж, их отношение не изменить так легко с помощью простого убеждения. Вот почему чрезмерно серьезные люди создают столько мороки. Однако, похоже, слова Уры произвели на них некоторое впечатление. Как бы то ни было, отношение Мусаши к людям вообще меня не колышет до той поры, пока это не приносит мне неудобств. С самого начала меня интересовало лишь одно.

(Велт) – Я хочу поведать тебе об одной вещи, о чем заранее сожалею, так как это будет бесчувственно.

(Мусаши) – Да, в чем дело?

(Велт) – Ты знала, что “Мусаши” – это имя одного человеческого мечника?

(Мусаши) – Что?!

(Велт) – И самураи изначально были просто воинами, жившими в стране людей, вы знали?

Она не знала. Нет, я знал, что и мелкая троица тоже не знала этого. Проблемка.

(Велт) – Эй, а кто тот парень, придумавший дизайн этой катаны, создавший самураев и давший тебе это имя?

Это вопрос, который я хотел задать всё это время. Никто не знает какая цель стоит за этим вопросом. Мусаши выглядит так, будто ей тоже интересно, почему именно её об этом спрашивают.

(Мусаши) – Это, это всё от Варнанда, моего дедушки…

(Велт) – Твоего дедвушки?

(Мусаши) – В самом деле. Около восьми лет назад он был первым самураем, распространившим этот титул в моей стране. Основатель Миямото кендо, Варнанд Габбана.

Варнанд. Я даже понятия не имею кто бы это мог быть, но всё это произошло раньше, уже хотя бы что-то. Понятно, я не расслышал во время боя, так как волновался, но кюндзуцу этих парней – это…

(Велт) – Миямото… Кендо, ха…

Это было что-то похоже на то самое.

(Велт) – Эй, насчет того старика.

(Мусаши) – Да?

(Велт) – Он довольно медленно и не очень хорошо говорит?

(Мусаши) – Чт! Что, к… конечно, дедушка застенчивая личность и он не говорит очень много…

Понятно, в таком случае…

(Велт) – Кроме того, он говорит “великолепно”, только когда хвалит кого-то, и из-за этого всегда кажется, что у него не шибко много слов, кроме него?

(Мусаши) – По… погоди минутку! Почему, почему ты знаешь любимую дедушкину фразу?

А-а-а-ах, старое знакомое чувство. У неё такое же лицо, как у Уры, услышавшей о Самеджиме.

(Ура) – Ве… Велт, что это значит?

(Фарго) – Глупый младший брат, что ты на самом деле ищешь?

Я нашел свой ответ. Не думал, что разыщу его настолько быстро. Как было сказано, дедушка… Заставил же я его ждать, раз он уже состарился.