Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

— Примите наше самое скромное и искреннее приветствие.

Молодая служанка с чёрными как вороново крыло волосами выпрямила спину, элегантно присела в реверансе — ни прибавить, ни убавить. Эталон приветствия. Жаль только, гости были слишком ошарашены, чтобы оценить.

— Это же поместье Люсианы, да? — пробормотала одна из них, озираясь круглыми глазами.

Вторая выглядела не менее ошеломлённой.

— В прошлый раз тут было… ну…

— Больше похоже на дом с привидениями? — подсказали сверху.

Гости разом вскинули головы:

— Люсиана! — воскликнули они в унисон.

На верхней ступеньке лестницы, прямо напротив парадной двери, стояла сама хозяйка дома — леди Люсиана, дочь графа Рудельберга.

— Добро пожаловать, Беатриса, Милиария, — сдержанно-грациозно спускаясь, Люсиана излучала ту самую утончённую благосклонность, которую тщетно пытаются изобразить многие благородные особы. — Как я рада вас видеть. Вы украсили это скромное место своим присутствием.

— Л-Люсиана? Это… это ты? — заикаясь, спросила девушка с длинной каштановой косой — достопочтенная Беатриса, дочь виконта Лиллерткруца.

— Ты выглядишь… потрясающе, — с благоговением прошептала фиалковолосая девушка — достопочтенная Милиария, дочь барона Фаронкальта.

Обе смотрели на Люсиану снизу вверх, словно пытаясь понять, не играет ли с ними зрение. Та ли это самая подруга детства? Где неловкая, вечно простоволосая девочка с обветренными щеками? Перед ними стояла леди. Настоящая.

Дом Рудельбергов, конечно, не последний в списке, но и звезд с неба не хватал. До маркграфов и герцогов им было как до луны пешком. А в последнее столетие семейство откровенно бедствовало — о хорошем воспитании для дочери и речи не шло. И всё же перед ними стояла идеальная светская леди.

Зелёные самоцветы поблёскивали на платье, явно новеньком и дорогом. Волосы струились по спине, как солнечный свет по воде. Безупречная кожа, губы цвета спелого персика, глаза — чистейшая аквамариновая глубина. Люсиана сделала реверанс, словно сошла с портрета в гостиной.

— Ещё раз, добро пожаловать. Прошу, чувствуйте себя как дома.

— Ах… — выдохнули девушки в унисон. — Будто сама благородная грация с нами беседует…

— Мелоди, — произнесла сияющая Люсиана, словно распевая, — не угостишь ли нас чаем на террасе?

— Да, миледи, — кивнула служанка.

Гостьи чинно проследовали за хозяйкой. Их снова охватило изумление — за прошедшие две недели поместье будто подменили. Ещё недавно оно выглядело скорее пристанищем для духов, чем для аристократии. Крыша кособокая, забор косой, паутина — местами несущая конструкция.

— Что здесь произошло? — озвучила мысль вслух Беатриса. — Милиария, у тебя есть догадки?

— Никаких. Надо расспросить её на террасе.

— Придётся… хотя у меня плохие предчувствия.

— И у меня. Внутри теперь всё прекрасно, но...

В голове всплывали не самые приятные воспоминания: дохлый сад, перекошенный стол, который держался только за счёт плюща, и бурьян, бурьян везде. И пауки. Ужасные, лоснящиеся пауки.

— Святой ландыш! — воскликнула Беатриса, ступив в сад. — Это что, сказка?

— Такой красивый… — прошептала Милиария. — Он даже просторнее моего домашнего сада!

Прежний лес кошмаров исчез, а на его месте — шедевр садоводства. Деревья высажены так, что пространство будто увеличилось. Свет пробивался сквозь ветви, кусты были подстрижены в формы животных — зайцы, павлины, даже один дракон.

Беатриса сделала глоток чая и довольно прищурилась:

— Великолепно.

— Вкус замечательный, — добавила Милиария. — Надеюсь, он не слишком дорогой?

Аристократы и чай — как небо и облака. Но на прошлой встрече им налили такое… пойло, что даже ради дружбы глотнуть больше одного раза было невозможно. Ещё одна странность в копилку.

Лючана хихикнула, гордо вскинув подбородок:

— Тот же сорт, что и всегда.

— Не может быть! — выдохнули девушки, глядя на чашки. — Такой аромат, вкус, послевкусие…

— Если бы я не знала тебя, решила бы, что ты врёшь, — сказала Беатриса.

— Понимаю ваше недоверие, — усмехнулась Люсиана. — Но, оказывается, не обязательно использовать лучшие листья, чтобы заварить лучший чай. Верно, Мелоди?

Служанка всё это время стояла в сторонке, с идеальной вежливой улыбкой.

— В точку, миледи, — кивнула та. — Можно купить чай, но не мастерство. А именно оно делает заварку истинным искусством. Отличие служанки от просто девчонки с подносом.

Беатриса и Милиария во все глаза уставились на Мелоди. Раньше они её тут не видели — новенькая?

— Так! Объясняй всё немедленно! — воскликнула Милиария.

— Полностью поддерживаю. Узнаю только вывеску — а всё остальное подменили! — вторила Беатриса.

Что за фокусы? Новый дом, восхитительный чай и Люсиана, от которой буквально свет исходил.

А та только приложила палец к губам и хитро прищурилась:

— Секретик.

— Ты ужасна! — хором возопили девушки.

Но, надо признать, у благородных всегда полно тайн — уж такая у них работа. Даже между друзьями тайны считаются… традицией. Не обижаться же теперь.

— Делай как хочешь, — сказала Беатриса. — Но хоть прекрати ломать из себя леди, а?

— Согласна, — подхватила Милиария. — Да, ты теперь вся из себя светская — мы поняли. А теперь верни нам настоящую Люсиану!

Люсиана обернулась к Мелоди, та кивнула, и… хозяйка дома скорчила лицо.

— Ну ладно. Но вы обязаны признать, что я держалась на высоте.

Из утончённой улыбки родилась кривая, но искренняя ухмылка.

— Вот и она! — засмеялась Беатриса. — А я уже думала, что тебя украли и заменили на манекен!

— Акт отличный, не спорю. Но настоящая ты мне больше по душе, — добавила Милиария.

— Да? Хе-хе! Спасибо! — засияла Люсиана. — Приберегу «леди-версию» до Весеннего бала.

И с присущей только ей изысканной неуклюжестью она присела в реверансе — с грацией фламинго на льду.

Чашки опустели, гости уже направлялись к карете.

— Похоже, до церемонии открытия в Королевской академии мы больше не увидимся, — вздохнула Беатриса. — До скорого, Люсиана.

— А потом — Весенний бал! Мы наконец-то выйдем в свет! — захлопала ресницами Милиария.

— Увидимся на церемонии, — улыбнулась Люсиана.

Она проводила подруг до кареты и только тогда облегчённо выдохнула. Пережила. Удалось.

Внутри дома её уже ждала Мелоди.

— Волосы слегка растрепались. Может, поднимемся в комнату перед ужином? — предложила служанка.

— О, Мелоди…

Волосы у Люсианы действительно напоминали гнездо, где порезвился особенно нахальный ветер. Предложение было вполне разумным, просто… обычно служанки не доходили до таких мелочей. У них и без того забот выше крыши. Так что, можно простить Люсиану за искреннее изумление.

И даже за счастливую улыбку.

— Ты у меня лучшая!

Мелоди вскрикнула:

— Миледи, это совершенно неприлично! Так леди себя не ведут! Благородные дамы не бросаются на своих служанок!

— А эта благородная дама не может с собой ничего поделать! — воскликнула Люсиана и крепко обняла Мелоди. — Сегодняшнее чаепитие было просто волшебным, и всё благодаря тебе!

Всего две недели назад Люсиана была не более чем «могла бы» — юной леди, обитавшей в доме с привидениями, которая могла бы стать кем-то исключительным. И оставалась бы в этом «могла бы», если бы не Мелоди.

— Это всё, конечно, очень трогательно, но отпустите меня, прошу! — простонала служанка. — Это так недостойно!

— Ой, не будь занудой. Кто нас отругает?

— Я же и отругаю! И кто, в конце концов, тебя научил так выражаться?! — Мелоди аж дар речи потеряла. И когда слов уже не осталось, она применила своё последнее оружие: ледяное спокойствие. — Что ж, вижу, с уроками манер всё придётся начинать заново.

Теперь уже закричала сама леди:

— Всё-всё-всё, я поняла! Помилуй! Только не это!

Люсиана тут же отскочила, вскинула руки, будто капитулировала. На лбу выступил холодный пот — словно Мелоди приставила ей нож к горлу.

— Я-я могу вести себя прилично на публике! Ты же видела! Честное слово! Пожалуйста, только не уроки!

— Дашь слово?

Люсиана отчаянно закивала. Воспоминания об уроках всплывали в памяти, как призраки. Нет, она не выдержит этого снова. Слишком страшно. Даже не обсуждается.

— Ладно, — Мелоди сдалась. — А теперь давай причешем тебя.

— Да! Отличная мысль! — тут же согласилась Люсиана, искренне радуясь, что выжила в этой схватке. Это было настоящее чудо, и она этого не забудет.

Они вернулись в комнату, и Мелоди начала расчёсывать волосы хозяйки. Повисла тишина, и Люсиана вдруг спросила:

— Слушай, Мелоди, а почему ты вообще сюда пришла? Ты ведь могла устроиться куда угодно.

В столичной резиденции Рудельбергов была всего одна помощница — Мелоди. Работа, которую она выполняла — нет, подвиги, которые она совершала — в обычном доме потребовали бы десятки служанок. Но она справлялась одна. Люсиана, конечно, не жаловалась, но вопрос стоял ребром: почему Мелоди выбрала именно это место?

Служанка хихикнула:

— Потому что ты во мне нуждалась.

Люсиана наклонила голову, не понимая, а Мелоди улыбнулась:

— Мне нравится абсолютно всё в моей работе. В других поместьях обязанности делят между слугами. А тут всё — в моих руках, и мне это по душе.

— Это… хорошо?

— Это идеально! Я обожаю то, что делаю, и получаю всё веселье целиком! Просто работа мечты, говорю тебе. Ведь лучшая служанка — это та, что умеет абсолютно всё!

— Э-э, правда?.. — Люсиана смотрела, как Мелоди мечтательно сияет, будто влюблённая школьница, и ничего не понимала. Она пыталась — честно! — но в итоге решила, что сейчас как раз подходящий момент для тактики «улыбайся и кивай».

Тем временем в груди Мелоди уже полыхал огонь ста домработниц. У меня есть второй шанс, и я его не упущу! — подумала она. Смотри на меня, мама. Я стану самой идеальной служанкой на всём белом свете!

Пока что этот огонь тлел в тишине. Но тлел — и не угасал. Ведь это была не история о падении леди и её возрождении… Это была история о служанке, которая снова зажгла огонь.