Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

Так почему же Тёмный так боялся, что меч может сломаться? Начнём с того, что разрушение меча не сняло бы печать с Тёмного. Напротив, Тёмному необходимо было любой ценой избежать ситуации, в которой меч будет уничтожен.

По лору игры, Тёмный был не столько живым существом, сколько воплощением магической силы, рождённой из негативных эмоций живых существ.

Как это работало? Дело в том, что сильные эмоции могли проявляться как магическая энергия. Взять хотя бы танец Мелоди: весёлые и радостные чувства выливались в серебристый свет, и этот поток позитивных эмоций начал влиять и на остальных гостей. Но ведь не всякая сильная эмоция — положительная…

Представьте себе мужчину, страдающего от безответной любви. Он желает счастья возлюбленной, уходит из её жизни и решает двигаться дальше. Но куда деваются его подавленные чувства? Что становится с его сожалением о том, что он так и не смог быть рядом? И с завистью и обидой на того, кто оказался рядом с ней — что с этими чувствами?

Даже такие негативные эмоции порождали магическую силу, пусть и невидимую, в отличие от сияния Мелоди. Когда же подобные события повторялись снова и снова, эта магия накапливалась… и в итоге обретала форму, называемую «Тёмный».

Тёмный — это и есть существо, рождённое из негативных эмоций всех живых существ, включая людей.

Именно поэтому у Тёмного не было физического тела — для воплощения ему требовалась магическая энергия. Пока он находился в запечатанном состоянии, он не мог собрать её достаточно, чтобы обрести форму. И всё же именно в этом состоянии он мог накапливать силу.

Сейчас Тёмный был подобен воздуху внутри воздушного шара: если меч сломается, это будет всё равно что лопнуть шар — весь воздух разлетится и исчезнет.

Если меч будет уничтожен, масса магической энергии, называемая «Тёмным», рассеется и потеряет свою целостность, а вместе с ней — самосознание и волю.

Вот почему Тёмный был в панике — он не мог допустить разрушения меча. По его приказу Бьорк попытался вырваться из схватки с Кристофером, но тот с детства обучался фехтованию и не оставил ему ни малейшего шанса на отступление.

Кристофер не давал спуску, атаки шли одна за другой, и меч Бьорка с каждым ударом покрывался новыми трещинами.

(Чёрт побери! Этот парень просто не даёт мне колдовать!)

Позади Кристофера действовали Максвелл и Анна-Мари, не давая Бьорку возможности использовать магию — они тут же подавляли любую попытку заклинания.

Обычно Бьорк мог бы справиться с тремя противниками, но сейчас он сражался без поддержки Тёмного. Тот в отчаянии пытался сдержать натиск святой силы, проникавшей в меч, и почти полностью сосредоточился на защите печати. Один Бьорк не мог справиться с троицей.

Бьорк едва мог выдерживать натиск, но вот Тёмный — совсем нет.

(Не может быть! Столько моей магии израсходовано, а сила святой всё наступает! Как же мне избавиться от этого проклятого света?!)

Святой и близко не было видно — это должен быть лишь малый осколок её силы. И всё же, этот осколок по мощи не уступал самой святой древности.

А это означало, что в нём были заключены невероятно сильные чувства…

— Защищать хозяйку — разве это не святая обязанность горничной?♪

(Что… кто здесь?! Что за проклятая магия?!)

Тёмный ощущал исходящие от силы эмоции — они были мягкими и светлыми… но в то же время крепкими и несгибаемыми.

(Чтобы такое колдовство сокрушило меня… от эмоций?! Нет… это невозможно!)

Внутри меча Тёмный начал разрушаться. Это было неизбежно.

Он сражался против силы, которую невозможно было осознать. С каких пор это странное явление проникло в меч? Не в лесу, не при передаче Бьорку — после выхода из леса меч вообще ни с чем не соприкасался. Когда он оказался в замке, он коснулся лишь…

Бьорк замер. Трое противников также остановились, следя за ним. Его тело задрожало, и чёрный меч в руке задрожал тоже.

Зрачки Бьорка расширились, он с ужасом уставился на лежащую без сознания Люсиану.

(Э-этого не может быть! Это просто нелепо!)

Но смотрел он вовсе не на саму Люсиану. А на платье, в которое она была одета.

И тут Тёмный всё понял.

(Этого не может быть… это же Священное Серебро, святой наряд! Как эта девчонка смогла достать такую реликвию?!)

Чувства Тёмного уловили поток серебристой магии, исходившей от платья Люсианы.

В «Серебряной Святой» величайшее усиление героини происходило в финальной битве — «Покров Священного Серебра».

Но этот режим активировался только после того, как героиня клялась одному из претендентов в любви. В ответ с небес раздавался голос, и пробуждалась её полная сила святой.

По сути, это была финальная трансформация в духе махо-сёдзё, открывавшаяся перед финальным боссом.

Магия окутывала героиню и обретала форму серебристого платья.

Это была «Непобедимая Форма»: максимальные параметры, полное восстановление, иммунитет ко всем атакам, очищение тьмы Короля демонов и контратака с удвоенной мощью. Словом, дисбалансный чит, которому в нормальной RPG места не было.

Но «Серебряная Святая» была не ролевой игрой, а романтической новеллой, так что подобный поворот — логичный элемент пути к «счастливой концовке».

Тёмный, конечно, ничего о жанрах не знал, но прекрасно помнил, как проиграл предыдущей святой — из-за этого самого Покрова.

Ситуация перевернулась с ног на голову. Теперь именно Тёмный потерял контроль и не мог поверить в происходящее.

Святая умерла давным-давно… и всё же это устрашающее сияние вернулось. Что он мог чувствовать, кроме ужаса? Но кошмар только начинался.

Он заметил ещё одну странность — и задрожал ещё сильнее.

Поток Святого Серебра исходил не только от одной девочки… За пределами барьера были ещё… и ещё…

Хьюз и Марианна наблюдали за дочерью, и от их одежды исходила та же магия.

— П-п-почему?.. Почему? Почему?! Почемуюююююю!!

Тёмный, и Бьорк вместе с ним, завопили от ужаса. Покров Священного Серебра должен был быть финальной ультимативной картой, но откуда их три?! Это был настоящий кошмар. Иронично — существо, состоящее из негативных эмоций, проклинало несправедливость судьбы.

…Но правда была иной. Хотя одежда и выглядела так, на деле она не была настоящим Покровом Священного Серебра.

Это была более простая, массовая версия.

На самом деле, Покров — это магия святой, принявшая физическую форму. А платье Люсианы и одежда её родителей были лишь обычной тканью, усиленной защитной магией Мелоди.

Никакой особой ткани, никаких баланс-ломающих способностей. Это легко понять хотя бы потому, что Люсиана потеряла сознание от предыдущего удара.

…Но та, кто сшила это платье, вложила в него искреннее желание защитить свою госпожу. И магии оказалось достаточно, чтобы обмануть даже Тёмного.

Достаточно было одному прикосновению, чтобы защита в платье распознала меч как врага и начала действовать — выполнять свою святую обязанность.

Тёмный, даже если бы всё понял, не мог бы изменить исход. Жалкое существо.

К слову, Анна-Мари, как завзятая поклонница симуляторов свиданий, прекрасно знала о Покрове Священного Серебра… но даже она не связала это с происходящим. Кому бы пришло в голову, что финальная божественная сцена сработает в первом же боевом эпизоде? Разработчикам явно стоит выпустить патч…

А пока Тёмный только и мог, что вопить от отчаяния, став полностью уязвимым.

ГРОХ!!

— …А?

Раздался треск — что-то разбилось. И Бьорк понял, что произошло.

Чёрный меч в его руке… трескался. По всему клинку пошли глубокие трещины. Осколки начали осыпаться на пол.

Перед ним стоял Кристофер, закончив горизонтальный взмах серебряным мечом.

Пока Бьорк был отвлечён, глядя на Люсиану, Кристофер использовал момент, чтобы нанести прямой удар по мечу.

— Э… этого не может быть…

Бьорк в оцепенении уставился на разрушенный меч.

Кристофер молча наблюдал за ним, действуя на автомате. Сейчас перед ним стоял растерянный противник с открытой защитой. Что делать дальше — он и сам не знал.

(…Постойте. А ведь в этом мече была печать Тёмного. Неужели… я только что снял печать?!)

Он бросил взгляд на Анна-Мари, но та выглядела так же растерянной.

По сценарию игры, героиня должна была защитить принца и, проявив решимость, пробудить силу святой.

Затем она бы встретилась с четвёртым возлюбленным — Бьорком — и отбила бы его атаку. Выборы здесь влияли бы на будущие отношения. Но не было такого исхода, где меч Короля демонов уничтожался.

Сейчас же ситуация полностью вышла за рамки сценария… и если из-за этого печать действительно снята, то всё может очень быстро превратиться в кошмар.

Как только Кристофер начал внутренне паниковать, представляя возможную катастрофу, ситуация резко изменилась.

— А-а-а! Что происходит?!

Из осколков меча Бьорка вырвался густой чёрный дым.

— Это миазмы! Негативные эмоции и чёрная магия! Ни в коем случае не вдыхай!

Кристофер поспешно закрыл рот рукой, и не зря — он находился слишком близко к Бьорку, и тьма моментально затянула всё вокруг, погрузив его в абсолютную темноту. Куда бы он ни посмотрел, всё было чёрным. Казалось, дым распространяется и поглощает всё внутри барьера.

Тем временем за пределами барьера тревога Свена и остальных уже достигла предела.

— Что там творится?! Нам нужно срочно разрушить барьер! Всем вместе, сосредоточим магию ещё раз!

Свен снова ударил по барьеру магией, но тот не поддавался, и терпение мага начало иссякать.

В другом углу зала супруги Рудельберг и вовсе вышли из себя от страха за Люсиану.

— Что это за туман, чёрт побери?!

— Люсиана?!

Туман полностью заслонил то, что происходило внутри барьера, и супруги были в панике: они больше не видели дочь, и это сводило их с ума от тревоги и беспомощности.

— А-а-а! Верните её! Пожалуйста, верните нам нашу дочь!

Они прекрасно понимали, что это бессмысленно, но всё равно начали колотить по барьеру руками. Они не могли просто стоять в стороне, зная, какая опасность угрожает их ребёнку. Кулаки, ноги, плечи — они бросились на барьер, словно в отчаянной молитве.

— Умоляем! Верните нам нашу дочь!!

Со слезами на глазах Хьюз собрал всю свою силу, всю отцовскую любовь — и вложил в один единственный удар. Он не думал о себе, он думал только о том, чтобы пробить барьер.

И вдруг — словно сама судьба услышала их молитвы…

— Тррррещ!

Кулак Хьюза пробивает барьер с треском разбитого стекла, и трещины расползаются по его поверхности. Увидев неожиданное развитие, Хьюз отдёрнул руку в панике.

Из пролома, будто из лопнувшей плотины, хлынул тёмный дым. Трещины продолжали расти, отверстие расширялось, выпуская всё больше зловещего тумана.

Но тьма будто обладала собственной волей: она не рассеивалась равномерно по залу, а поднялась к потолку, затем — вырвалась наружу через потолочное окно и исчезла из бального зала.

Эта сцена оставила всех в полном шоке. Первым пришёл в себя Хьюз.

— А!.. Л-Люсиана!

Барьер исчез, и он с Марианной бросились к дочери.

— Люсиана! Люсиана!!

Люсиана была без сознания, но выглядела целой и невредимой, будто просто спала. Наконец супруги могли выдохнуть с облегчением.

Когда дым рассеялся, Кристофер заметил лежащего на полу без сознания Бьорка.

…А меч в его руке, недавно чёрный, вновь сиял благородным серебром.

Где-то далеко в это время сам Тёмный, потерпев неудачу, в панике ускользнул из замка в виде бестелесного облака. Хотя ему удалось вырваться из меча, печать оставалась целой. Более того, в нынешнем состоянии Тёмный был в опасности как никогда.

Дело в том, что печать святой и сам серебряный меч имели разные функции.

Печать преобразовала Тёмного — существо без физической оболочки — в нематериальную форму. Именно в этой форме он мог заражать мир негативными эмоциями. Вот почему святая запечатала туманоподобную сущность в серебряный меч.

Но, как оказалось, быть запечатанным в мече — было для Тёмного своего рода спасением: если бы тьма рассеялась, его сознание также распалось бы, потеряв себя.

Ирония заключалась в том, что меч, державший его в заключении, одновременно поддерживал его существование.

А теперь, лишённый сосуда, в котором мог бы существовать, Тёмный был на грани исчезновения. Ему едва удавалось удерживать форму, подпитываясь остатками магии из печати. Но и этот резерв стремительно иссякал. Ему срочно нужно было найти нового носителя… иначе — конец.

Люди не годились: у них слишком сильное "я", чтобы подчиниться. Животные, вроде мышей, были слабы, хотя и легко поддавались. Предметы — за исключением меча святой — тоже не годились. Тёмный мог бы скрежетать зубами… если бы у него был рот.

И тут он увидел подходящее тело: в переулке благородного квартала, в тени, лежал грязный, облезлый щенок с седой шерстью. Он едва дышал, был на последнем издыхании.

И всё же этот пёс оказался идеальным носителем.

Туман немедленно проник в щенка. Магическая энергия начала циркулировать в его теле, возвращая утраченную силу. Щенок поднялся на лапы.

(Вернуть жизнь столь ничтожному существу — сущий пустяк для столь великодушного, как я! Эта тварь должна быть благодарна, что ей дарован второй шанс! Бесполезное создание, поднятое ради великой цели!)

Щенок, похоже, прекрасно подходил. Тёмный впервые за долгое время расслабился… но тут в его голове зазвучал странный голос.

(Я жив! Я не умер! Ура! Ура!! Я так счастлив, так счастлив! Спасибо!!)

(Эм... Это чувства… этой шавки? Кажется, мы совместимы даже больше, чем я думал… Хотя…)

Эти эмоции — радость жизни — были полной противоположностью природе Тёмного, состоящей из чистого негатива. Соприкосновение с антиподом сбивало его с толку.

(Неважно. Пока вернусь в лес и обдумаю дальнейшие… Хм? Что это?! Это же запах… той самой отвратительной девчонки!)

Опробовав собачьи чувства, Тёмный уловил аромат Люсианы.

Священный серебряный страх вспыхнул внутри, но Тёмный уговорил себя рискнуть: даже если он сбежит в лес, победить с существованием святой будет невозможно. А раз Люсиана ещё в замке — идеальное время для разведки.

Он собрал остатки храбрости и проследил запах до особняка в благородном районе. Источник находился в комнате на втором этаже. Щенок прокрался по крыше и спрыгнул на балкон.

Внутри, судя по чувствам, был только один человек — без магии.

Морда пса скривилась в зловещей ухмылке, совершенно не похожей на собачью.

…Это уверенность самого Тёмного или самодовольство пса?

Потерпев сокрушительное поражение совсем недавно, Тёмный моментально утратил осторожность, едва почуяв беззащитную жертву.

Он шумно разбил окно с помощью магии и беззастенчиво ворвался в комнату. С помощью телекинеза начал швырять мебель: стол, книжный шкаф, комоды — всё летело в разные стороны. А потом заметил кровать… пушистую… и радостно запрыгнул, оставив грязные следы на простынях.

Насладившись погромом, он понял, что святой здесь нет. Но когда послышались шаги за дверью, Тёмный снова злобно ухмыльнулся.

(Пф! Одним щелчком могу убить. Или, быть может, заставить служить мне — вдруг знает что полезное…)

Мечтая о величии, он повернулся к двери… и та распахнулась с грохотом.

На пороге стояла черноволосая девушка. По одежде — служанка. Безопасная.

Тёмный улёгся на кровать в засаде.

Девушка оглядела разруху, прикрыла рот рукой и задрожала. Тёмный с интересом наблюдал за её «ужасом»… пока их взгляды не встретились — и он познал абсолютный страх.

— …Это ты устроил здесь бардак? Юная госпожа скоро вернётся. И ты… такое натворил?

Девушка посмотрела с такой яростью, что слёзы только подчёркивали её гнев. В следующее мгновение по её телу пробежала волна серебряной магии.

— Устроить такой беспорядок… Как ты посмел!

(Ч-что?! НЕТ!! Почему?!)

Тёмный начал паниковать. Он узнал этот ужас — кошмар вернулся, но стал страшнее!

(Как?! Я не чувствовал магии! Неужели… ты и есть святая?!)

Он кричал в отчаянии, не понимая, но не мог не признать исходящую от девушки силу.

Хотя Тёмный был и прав: буквально минуту назад у девушки не было ни капли магии.

(Почему, что, как, НЕНАДААА, спаситеее!!)

Разъяснение простое: Мелоди — так звали служанку — обладала невообразимым количеством магии… и идеальным контролем над ней. Потому она постоянно подавляла силу до нуля — и даже Тёмный не мог её заметить!

Но стоило ей разозлиться — вот как сейчас — сила просочилась наружу.

— Ты не уйдёшь!

— Ааавуууу?!

О, бедный, жалкий Тёмный… Ты прогневал горничную.

Гневная служанка появилась… и Тёмный сбежать не успел.