Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

– Уф, я так устал…

Закончив помогать с ликвидацией последствий, Кристофер наконец вернулся в свою комнату и тут же рухнул на кровать.

В конце концов Люсиана так и не очнулась, но теперь она отдыхала в другой комнате под присмотром врача. Её родители тоже были рядом — дежурили у изголовья.

Тем временем Бьорк Кишель, после задержания, был изолирован в отдельном здании. Врач должен был осмотреть его, но его дальнейшая судьба пока оставалась неопределённой. Зная предысторию Бьорка, Кристоферу не хотелось быть излишне суровым, но он всё же хотел допросить его насчёт Тёмного. А значит, и слишком мягким быть тоже нельзя.

Кристофер тяжело вздохнул, лёжа на кровати. Было бы настоящим благословением — просто вот так взять и заснуть…

– Сегодня ты и правда выложился.

…но этого не случилось — потому что в комнате была Анна-Мари. Когда он вошёл, она уже развалилась на диване, уютно устроившись, словно у себя дома.

– …Слушай, если уж лезешь через тайный ход, может, хотя бы подожди, пока я сам вернусь?

– О, прости. Мне стоило догадаться, что тебе нужно немного времени, чтобы спрятать… кое-какие пикантные материалы от любопытных глаз.

– Н-ничего такого у меня нет! И не было никогда! Ты с ума сошла?!

И вправду, в этой комнате таких книг не водилось: в мире женской отомэ-игры нет места мужским развлечениям… Какая трагедия!

А если точнее, книгопечатание тут только начинало развиваться, и мир ещё не знал тех возбуждающих носителей, которые подростки мужского пола так любят… Увы, какая трагедия!

– В любом случае, прими мои искренние извинения за то, что вошла в твою комнату без спросу, пока тебя не было.

– Вот ещё бы. Это подло — вот так тайком пробираться к людям в комнату.

– …Тогда, может, в следующий раз просто постучаться? Это ведь вполне нормально — когда леди заходит к мужчине посреди ночи, пока все спят… Но ты же понимаешь, что это будет считаться брачным визитом?

– Прошу прощения! И большое спасибо за столь... деликатное предупреждение!

– …Хоть я и чувствую то же самое, но слышать это в лицо — раздражает.

Анна-Мари вздохнула, пока Кристофер стоял перед ней на коленях в позе покаяния.

– Кстати, как там Люсиана-тян? Что сказал врач?

После инцидента Анна-Мари провела некоторое время с Люсианой и супругами Рудельберг

– По результатам осмотра у неё ничего серьёзного. По идее, к завтрашнему дню очнётся.

– Хмм, погоди-ка… Это ведь немного странно, не находишь?

И правда, было подозрительно, что Люсиана осталась цела, несмотря на прямую атаку Тёмного. Что-то здесь явно не так…

– Я, конечно, спрашивала и у родителей, но они до сих пор были в шоке после нападения. Всё, что смогли сказать — «мы не знаем»… Видеть, как они дрожат — просто сердце разрывалось…

Анна-Мари списала волнение пары на стресс после случившегося.

– Ну, ты же понимаешь… Как тут не волноваться, когда видишь, как твоего ребёнка чуть не убили? Спросим у самой Люсианы-тян, как очнётся… А ты как думаешь, это может быть связано со Святой?

– Не думаю, что Люсиана-тян — Святая. У неё почти нет магической силы. В игре у героини — Святой — как раз наоборот: много магии, хоть и не умела ею пользоваться сначала.

Они синхронно вздохнули. Прошло уже девять лет с тех пор, как им вернулись воспоминания из прошлой жизни, и всё это время они готовились к этому моменту — когда начнётся основная история. И вот, прошёл всего первый сюжетный эпизод… а история пошла совсем не по знакомому сценарию. Удручающий поворот, мягко говоря.

– …Ах да, я совсем забыла. Пара Рудельберг попросила разрешить их горничной присматривать за Люсианой-тян, и я дала согласие. Надеюсь, ты не против?

– Хм? Да вроде не должно быть проблем. Хотя погоди, они же вроде не привозили с собой слуг?

– Верно. У них вроде всего одна горничная на всё поместье.

– Ого, всего одна… Не зря народ зовёт их «дом Рудельдолг». Хотя, знаешь, у Люсианы-тян платье было очень даже шикарное. К тому же она красивая от природы, а её кавалером был Максвелл. Неудивительно, что на неё столько глаз обращено было — особенно после того, как пошли разговоры про «танец фей-принцессы». Она буквально стала звездой вечера…

Кристофер довольно кивнул, вспоминая, как выглядела Люсиана на балу. Но в его словах Анна-Мари вдруг уловила нечто странное.

(…Погоди-ка. С Люсианой-тян что-то не сходится. Если она и правда из тех, кто способен оказаться в центре внимания, она должна была быть важным персонажем в игре. Но я не помню такой милой девочки в сюжете… Хм… Люсиана Рудельберг… Кто она вообще?.. Стоп. Люсиана… Рудельберг?)

Её накрыла странная тревога. В этом имени — Люсиана Рудельберг — было что-то… знакомое. Как будто Асакура Анна должна это помнить.

(Я точно где-то это слышала… Но где?! Чёрт, никак не вспомню!)

Анна-Мари нахмурилась, тщетно пытаясь извлечь воспоминание, но следующее замечание Кристофера всё расставило по местам.

– В любом случае, я рад, что с Люсианой-тян всё в порядке. Она буквально затмила всех на балу, и у неё большое будущее… Было бы ужасно, если бы она погибла. Особенно учитывая, что она закрыла меня собой.

Глаза Анна-Мари расширились, и она резко вскочила с дивана.

– Ого, ты чего вдруг?

– О, нет… Как же мы до такого докатились?! Наша Люсиана-тян должна была стать падшей девой — Люсианой Рудельберг, «Ведьмой Зависти»! Я не узнала её только потому, что в реальности она гораздо милее, чем в игре!

– П-падшая дева? Ведьма Зависти?.. Что ты несёшь?

– Я сначала не поняла, потому что внешне она отличается от игровых иллюстраций, но Люсиана-тян — это должна была быть первая настоящая противница героини после начала Академии. Её ждала трагедия: она поддалась соблазну Тёмного и напала на героиню, но та её победила, и Люсиану выкинули как мусор… Это и есть падшая дева, «Ведьма Зависти» — Люсиана Рудельберг.

※ Отрывок из сопутствующего издания к «Серебряной Святой и Пяти Клятвам»:

Граф Рудельберг, недавно назначенный в канцелярию премьер-министра, планировал перевезти семью в столицу, где он должен был работать, а его дочь Люсиана — поступить в Королевскую академию.

Однако в землях Рудельберга неожиданно возникли проблемы, и граф с супругой остались дома, отправив дочь в столицу одну.

Но они ещё не знали, что с этого начнётся путь Люсианы к страданиям и отчаянию.

Спустя месяц Рудельберги наконец прибыли в столицу.

– Ч-что это вообще?..

– Это… правда наш особняк?

Особняк оказался в состоянии, непригодном для жизни: ворота заросли плющом, булыжная дорожка больше напоминала каменное месиво, а сам дом, затерянный среди деревьев, выглядел как декорация к фильму ужасов.

— Как они могли оставить свою драгоценную, единственную дочь жить в таких условиях? И целый месяц — в одиночестве?

Внутри всё было ещё хуже. Паутина, пыль, повреждения в каждом углу — всё говорило о том, что это здание давно заброшено. Супруги были в шоке.

Они могли лишь звать свою дочь:

— Люсиана!!

– …Папа? Мама?

И вот она — их любимая дочь. Промокшая, с пустым ведром рядом. Под глазами тёмные круги, фигура осунулась, волосы и кожа — в плачевном состоянии. От неё исходила давящая усталость.

Люсиана лишь безучастно уставилась в ответ — даже при встрече с родителями спустя месяц одиночества.

Позже она объяснила, что виновата сама: старая горничная травмировалась и уехала, а на новую никто не нанимался. Между управлением поместьем и поступлением в Академию времени на письма домой у неё просто не было.

Но будь всё дело лишь в занятости, она бы справилась… Настоящая боль исходила от презрения и насмешек окружающих, от той неполноценности, что они ей внушили.

Хоть их семья и была небогатой, в родных землях Люсиану никогда не дразнили и не презирали.

Но с тех пор как она одна приехала в столицу — отовсюду только и слышала:

– Слышала, эта Рудельдолг поступает в Академию? Какая мерзость! Ты видела её платье? Просто позор — учиться с ней в одном потоке!..