Некоторое время назад, в поместье графа Легинбарта в столице…
— Весенний бал, милорд? Вы правда считаете, что кто-то заметит отсутствие одного-единственного рыцаря среди всей знати?
— Думаешь, не заметят? Поверь, ты мне окажешь услугу, если пойдёшь. Знаешь, сколько милых девушек уже спрашивали меня, куда ты пропал? — Граф прищурился. — А в этом году на бал собирается Его Высочество кронпринц. Если он там будет — ты тоже должен быть. Понял, Лект?
Лект нахмурился:
— Да, милорд Легинбарт.
Он так и не смог привыкнуть к пронзительно-фиалковым глазам своего господина.
Клауду Легинбарту было тридцать три. Лект служил ему и телохранителем, и помощником.
Хотя в защите граф особо не нуждался. Он был сложён скорее как рыцарь, чем как вице-канцлер: пуговицы рубашки постоянно проигрывали битву с его широкой грудью. В нём сочетались благородная внешность и неотёсанная сила. Седые коротко стриженные волосы, щетина и живой, красивый облик солдата.
Но внутри — мягкий, душевный человек, которого искренне любили. В нём было всё. Женщины дрались за него — и вполне заслуженно. Но он так и не женился. Да и не собирался.
Сердце графа принадлежало Селене. Делить его он был не готов. Разве что с одной особой — своей дочерью, Селести МакМарден.
Под каменной маской невозмутимости Клауд облегчённо вздохнул: хоть какое-то пространство для манёвра. Надеюсь, теперь они к нему толпой пойдут, а меня оставят в покое.
Граф был умён. Он всегда знал, как добиться желаемого.
Лект хоть и был без титула, пользовался у дам немалым успехом. Как рыцарь, он считался вроде как младшим дворянином — разница между ним и настоящими лордами, чьи дети унаследуют титулы, была скорее формальностью. К тому же юноша подавал большие надежды.
Вице-канцлер Легинбарт благоволил ему и поручал самые разные дела. Никто бы не удивился, окажись Лект в скором времени настоящим лордом.
Помогало и то, что выглядел он эффектно: высокий, крепкий, подтянутый, с коротко остриженными огненно-русыми волосами. Его лениво опущенные глаза, внимательные и проницательные, были особенно популярны среди поклонниц.
А ещё у него был характер — твёрдый, надёжный. Немудрено, что на него возлагали большие надежды.
Вот бы сейчас с Сейблом местами поменяться… — угрюмо подумал он.
Когда Лект сообщил о смерти Селены и существовании дочери графа, он ожидал, что его отправят на запад, туда, где Сейбл уже искал девушку. Но граф решил иначе. Лекта оставили в столице — дескать, Сейбл и так лучше знает западные земли.
Селести была не просто незаконнорождённой дочерью, но дочерью дворянина и служанки. Если это всплывёт раньше времени, дом Легинбарт окажется в эпицентре грязных сплетен.
А Клауд не просто собирался признать её официально. Он хотел, чтобы она вошла в семью достойно и с достоинством. Поэтому он делал всё, чтобы обеспечить ей чистое имя.
Сначала бы ещё найти её.
Пока — ни слуху, ни духу. И вряд ли что-то появится.
Потому что Селести МакМарден вовсе не поехала на запад.
Ох, как бы упал в обморок граф, если бы узнал, что его родная дочь живёт в этом самом городе и работает… горничной.
Но он, увы, не знал.
— Вот бы это ты был тот, кто поведёт мою дочь на бал, — вздохнул Клауд. — Когда-нибудь. Если повезёт.
— Вы бы и впрямь доверили это мне, милорд? — осторожно спросил Лект.
— Безусловно. Я полностью доверяю тебе… в вопросах охраны. — Он метнул в Лекта острый взгляд. — И профессионализма.
Он даже не видел ещё свою дочь, а уже вёл себя как отец с клыками.
Лект никак не мог понять, к чему эта агрессия именно в его сторону. Да он и за деньги не полез бы в эти светские интриги. И сообщил об этом графу вежливо, но твёрдо.
— Тем не менее, я ожидаю, что ты придёшь с партнёршей, Лект.
— Что?! З-зачем?!
— Это тоже часть твоей услуги. Я устал от бесконечных попыток затянуть тебя в ухаживания. Если ты появишься на балу один — всё, тебе конец.
Ты думаешь, почему я всегда беру с собой сестру? Чтобы избежать ровно того, от чего сейчас пытаюсь спасти тебя. До сих пор не знаю, как мой бедный шурин вообще выжил.
Жестокая, но искренняя похвала покойному. Первый бал после получения титула графа запомнился Клауду хуже занозы под ногтем.
— Неважно кто, просто найди кого-нибудь, — сказал он. — Желательно ту, кто хоть немного понимает, как себя вести в высшем обществе, чтобы и себя не опозорить, и её. В общем, если не хочешь, чтобы на тебя снова начали охоту — приходи с дамой. А если тебе это даже нравится — тогда, конечно, можешь идти один.
— Я… подумаю.
Как и обещал, Лект обдумывал свои варианты по пути домой. Потом ещё обдумывал. И ещё. Почти весь путь он только этим и занимался.
В отличие от лорда, ему некого было схватить за руку из семьи и тащить на бал.
— Может, Паула?.. Нет. Бред.
Паула была его домоправительницей на все руки. Ему нравилось, что она не обращает внимания на его ранг (её семья торговцев давно разорилась), но она абсолютно не подходила для бала. Ни манерами, ни поведением.
Когда Лект начинал зацикливаться, он терял ощущение времени. Вот и сейчас: не успел оглянуться, как уже оказался дома и… в ванной. Без единого слова, без предупреждения.
Горячая ванна поможет привести мысли в порядок.
Но когда он открыл дверь, его чуть не обдало жаром. Неужели Паула уже приготовила купание?
— Умеет, когда хочет, — буркнул он.
Может, смена одежды в раздевалке бы и намекнула ему, что ванна занята, но Паула ещё не успела её туда положить — слишком была занята… стиркой одной очень подозрительной горничной формы.
Измотанный, Лект вообще не думал. Почему она подготовила ванну без предупреждения? Почему вообще какая-то служанка делает это, не зная, когда хозяин вернётся?
Он не задал себе ни одного из этих вопросов и начал раздеваться.
Вскоре на нём уже ничего не было. Его точёная фигура ничем не была прикрыта. Он устало вздохнул и распахнул дверь в ванную.
…И его встретил писк удивления. И мёртвая тишина.
Вместо наполненной горячей водой ванны его взгляд уткнулся в пару глубоких, лазурных глаз — сияющих, как самоцветы.
Только через миг он понял: перед ним — девушка.
Время застыло и пошло по кругу.
Снова. И снова. И снова.
Кто она? Почему здесь? В его ванной?!
Но она точно была девушкой. Это было несомненно. Её длинные, серебристые волосы, словно шёлк, прилипли к влажной, порозовевшей, нежной коже. Глаза, как сумеречное небо, глядели на него с невинным испугом.
Между ними не было ничего.
Вообще ничего.
Капля скатилась по её шее. Лект проследил за ней взглядом — она зацепилась у ключицы, потом скользнула дальше, по линии груди…
Он застыл. Перед ним стояла сама красота.
Единственная мысль вытеснила все прочие.
— Ты… ангел…
Что-то мягкое коснулось его пресса. Пальцы девушки — тонкие, тёплые — дотронулись до рельефа мышц.
Лект в этот миг почувствовал, что вот-вот сломается впервые в жизни.
И тогда девушка закричала:
— В небытие — Диментекате!
И — ничего.
Лект пришёл в себя позже. Медленно открыл тяжёлые веки. Над ним склонилась девушка с серебряными волосами и глазами цвета лазурита, полными тревоги.
Серебристые волосы — как у графа Легинбарта.
Глаза — как у той, кого граф любил.
— Миледи… вот вы где… — прошептал он и протянул руку к её щеке.
Девушка наклонила голову набок, случайно увернувшись от его прикосновения.
— Милорд?
Лект распахнул глаза, рука застыла в воздухе. Сознание вернулось.
Никакой сереброволосой дамы здесь не было — только горничная с чёрными волосами.
Иллюзия, вызванная спутанным рассудком.
Он со вздохом поднялся. Оказался на большом диване в собственном будуаре. Но почему? И кто эта девушка с тёмными волосами и глазами? Почему она казалась такой знакомой?
— Ты ведь... — начал он.
— В-вы меня помните?! — Девушка залилась краской до самой шеи, глаза распахнулись — теперь, когда голова прояснилась, Лект точно узнал этот взгляд.
— Мы встречались в Трендивале, — сказал он. — Ты искала дилижанс.
— Ой-ёй, ой-ёй, может, сразу ткнуть в горло? Или... Простите? — пробормотала девушка, то ли себе под нос, то ли ему.
Лект уловил из её бормотания лишь обрывки — и они звучали подозрительно зловеще. Видимо, всё ещё остатки галлюцинаций.
— Ты ведь та самая, да? — уточнил он.
— Трендиваль... рыжие волосы... Ах! Точно! Да, это я! Вы тот, кто показал мне дорогу к станции дилижансов!
Лект улыбнулся, довольный, что она его помнит.
— А что тебя привело в моё поместье? Боюсь, я не помню почти ничего — только как входил в парадную.
Девушка с облегчением выдохнула. Странно. Она тут же принялась мяться, ёрзать и всячески уклоняться от ответа. Почему — Лект не понимал.
Дверь распахнулась.
— Ах, господин! Вы проснулись!
— Паула, — сказал Лект. — Как раз вовремя. Объясни, почему я здесь спал? И кто эта женщина?
Паула смерила его взглядом. Почти подозрительным. Осторожным. Хотя, наверное, это ему показалось. С чего бы ей быть недовольной?
— Значит, вы и правда не помните. — Паула замялась. — Ох, господин, я ведь говорила, что ко мне заходит подруга. Вы сказали, что подождёте её здесь, в гостиной, а потом просто вырубились. Наверное, очень устали.
— Т-точно? Ну, у меня нет воспоминаний, с чем бы это сверить.
— Вы в последнее время так заняты, — покачала головой Паула. — Может, даже слишком, если у вас начались провалы в памяти.
С этим трудно было поспорить. Он только недавно вернулся из долгого путешествия по королевству в поисках возлюбленной своего господина, и тут же впрягся в новые обязанности — телохранитель и помощник в одном лице. А теперь ещё и партнёрша на Весенний бал... Вполне возможно, что он был куда утомлённее, чем осознавал.
— Пожалуй, ты права, — кивнул Лект.
— Вы правда не помните? Совсем-совсем? — Паула посмотрела на него с подозрением.
Лект вновь подтвердил — хоть сколько-нибудь восстановить память он не мог.
Мелоди, наконец, расслабилась. Слава богу.
А вот Паула — почти разочарованно вздохнула. Жаль. Я бы с удовольствием треснула его подносом по башке. Ладно, в другой раз.
Она, конечно, соврала напропалую. Мелоди всё ей объяснила — и про ситуацию, и про теоретическое действие заклинания, которое наложила на Лекта. Паула согласилась подыграть — при данных обстоятельствах. Увы, чары сработали. Ради Мелоди — можно и потерпеть.
— Впредь я бы на вашем месте была поосторожнее, господин, — заметила Паула. — В любом случае, позвольте представить. Это Мелоди, моя новая подруга.
— Мелоди Уэйв, милорд. Горничная поместья Рудельберг. Приятно познакомиться. — Чёрноволосая горничная присела в безупречном реверансе.
Лект замер, будто поражённый. Простое приветствие. Кто бы мог подумать, что оно может быть таким... красивым.
Он никогда не видел такого изящного реверанса — почти танец. Впервые Лект ощутил, что такое красота этикета. Эта девушка без труда впишется в общество дворян.
— Моё имя Лектиас Фрауд. Но прошу, зови меня просто Лект.
— Как пожелаете, господин Лект, — ответила Мелоди.
— Просто Лект.
— Хорошо, э-э, Лект.
— Прекрасно.
— Хотя, честно говоря, мне неловко называть дворянина без титула. Я ведь всего лишь служанка.
— Возможно, ещё доведётся использовать мой титул — если встретимся в официальной обстановке. А сегодня ты просто в моём доме. Не обращай внимания.
— Ну, если вы так говорите... — сдалась Мелоди. — В любом случае, рада знакомству, Лект. И огромное спасибо за помощь в Трендивале.
Она улыбнулась, и сердце Лекта остановилось.
А затем ударило вновь — сильнее и громче, чем когда-либо. Он испугался, что горничная услышит этот грохот.
Что со мной происходит?! — паниковал он.
Ему оставалось утешаться тем, что внешне он сохранял полное самообладание. Он не знал, что у него за спиной Пола уже хищно улыбается.
С тех пор — под предлогом всяких поручений от Паулы — Лект редко заканчивал день, не найдя способа повидать девушку, что так тревожила его сердце. Каждый раз оно вновь билось учащённо, и он никак не мог понять, почему.
Мало кому в двадцать один бывает трудно распознать такое чувство, но Лекту — да. И ещё долго он не сможет его назвать.
Чаепитие на следующий день в поместье Рудельберг прошло без сучка и задоринки. Теперь Мелоди оставалось только дождаться церемонии открытия Королевской академии — вместе со своей госпожой.
Ну и прибытия родителей Люсианы.
