Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

— Бабушка, я пришла!

Девочка, по виду ученица средней школы, громко крикнула, распахнув дверь в палату частной больницы. Внутри на кровати, полусидя, находилась пожилая женщина.

— О, да это же Юрика. Чувствуй себя как дома.

Курита Майка всего несколько дней назад отметила шестидесятилетие, но ей пришлось лечь в больницу на обследование по поводу хронической болезни. Если всё будет в порядке, её выпишут уже завтра, но добрая и отзывчивая внучка Юрика всё равно пришла навестить её.

— Как же приятно, что ты пришла ко мне, к старой бабке, Юрика.

Майка с улыбкой глядела на внучку, но та лишь смущённо улыбнулась в ответ.

— На самом деле, я пришла не специально… Просто оказалась рядом. Так что… прости за облом.

— О, а это как-то связано с тем, что ты держишь в руках?

Юрика весело показала бумажный пакет из местного магазина игр.

— За игрой ходила?

— Не совсем. Игра у меня уже есть, а это — дополнительное руководство.

Глаза Майки расширились, когда она поняла, что именно купила Юрика.

— Это же «Серебряная Святая и Пять Клятв»?! Почему у тебя…

Это была та самая игра, по которой Майка когда-то буквально сходила с ума — ещё в детстве.

Но вместе с волной ностальгии нахлынула и боль: ведь именно эта игра отняла у неё любимого брата Хидэки и подругу детства Асакуру Анну.

Они выиграли путёвку в подарок за покупку этой игры… и стали жертвами трагедии: самолёт, на котором они полетели, таинственно исчез и до сих пор числится пропавшим.

— Сейчас я прохожу её ремейк.

— Ремейк?

— Ага! Говорят, его делал давний фанат оригинала. Полностью обновили всё, но стиль графики сохранили похожий — он до сих пор популярен в сети, плюс в знак уважения к оригиналу.

— О, правда… и правда очень похоже на старую версию.

— Ещё, вроде бы, художница — дочь той самой, что рисовала первую версию. В интервью она говорила, что тоже обожает эту игру, так что, когда её позвали работать над ремейком, она сразу согласилась.

— Вот как… — пробормотала Майка, листая руководство. Прошло уже больше сорока лет с тех пор, как она играла в эту игру — ещё в средней школе. И вот теперь её внучка, тоже школьница, играет в ремейк. Какая удивительная связь… Тем не менее, у Майки остались только тёплые воспоминания об этой игре, и она снова невольно улыбнулась.

— Фуфуфу, бывает же такое… О, что это?

Листая страницы, она вдруг остановилась на одной иллюстрации.

— Это же героиня? Но почему она…

Главную героиню «Серебряной Святой» звали Сесилия Легинбарт — красивая девушка с серебристыми волосами и глазами цвета лазури. Она жила обычной жизнью, пока после смерти матери её не удочерил отец, граф Легинбарт. С этого момента начиналась её «розовая» школьная история.

Но если вспомнить всё это, то увиденная иллюстрация выглядела… крайне странно.

Героиня на ней была с чёрными волосами и глазами, одета в форму горничной и подавала чай какой-то блондинке, которую Майка прежде не видела.

Однако обе выглядели очень счастливыми и ярко улыбались. Что вообще это такое…?

— А, это… это вырезанный контент. Но нарисован был той самой, оригинальной художницей.

— Вырезанный контент?

— Да. Вроде как об этом узнали совсем недавно, но тогда, говорят, в команде разработки из-за этой сцены была целая буря. В итоге осталась только эта иллюстрация, до финальной версии она не дошла.

— Вот как…

Майка машинально погладила изображённую героиню по голове, чувствуя лёгкое умиление. Хотя игра заканчивалась на позитивной ноте, путь героини был совсем не лёгким: смерть матери, непростые отношения с отцом, опасности высшего света, а потом — сражение с Тёмным…

А вот девушка на этой иллюстрации казалась весёлой и беззаботной, словно наслаждалась жизнью. Если бы она была героиней, сюжет наверняка получился бы куда интереснее, — подумала Майка.

— Я схожу за напитками, бабушка. Тебе что-нибудь взять?

— Хмм… Чёрный или зелёный чай, пожалуйста.

Юрика вышла из палаты, направившись к автомату. Майке вдруг стало немного тяжело дышать, и она откинулась на подушки, прижимая к груди руководство. Медленно закрыв глаза, она выдохнула с лёгкой улыбкой.

(Кто бы мог подумать, что эту игру ещё и ремейкнут… Фуфу, может, как выпишут — сыграю снова.)

Эти беззаботные дни юности были по-настоящему счастливыми… Все трое спорили, какой выбор лучше, но Хидэки всегда выбирал самый нелепый вариант и потом сам же с него ошарашенно хохотал… Анна с Майкой катались по полу от смеха…

«– Они-тян… Анна-нэ-тян… Как же было бы здорово сыграть в ту игру всем вместе… хоть ещё раз…»

С этими словами Майка медленно погружалась в сон, шепча свою искреннюю мечту.

Но вдруг на неё накатило странное ощущение дискомфорта.

(Почему кровать такая холодная и жёсткая?..)

Неужели она упала с кровати? Эта мысль разбудила Майку, и она медленно открыла глаза.

– А… эээ… что?.. – пробормотала она.

Она издала какой-то странный звук, потому что поняла — она вовсе не в больничной палате. Она лежала на земле. В буквальном смысле – на грязи.

– Э? Чего?.. Подождите… что происходит?.. И почему у меня голос такой странный?..

Ситуация совершенно её сбила с толку, но больше всего пугал её собственный голос — он был совсем не тем, к которому она привыкла. Совсем недавно Майке исполнилось шестьдесят, и её голос должен был быть хриплым и низким, но сейчас он звучал куда звонче, почти по-детски.

– Ааа~… Это… это я так звучу?.. Правда?.. Но… стоп! Где я вообще?!

Майка вскочила на ноги и огляделась. Похоже, она находилась в городе… но здания вокруг были заброшены и полуразрушены — прямо как трущобы из фильмов или сериалов. На секунду ей даже показалось, что она в какой-то глухой части Японии, но внимание быстро переключилось на другое: почему дома такие высокие? Крыши — под самым небом, двери и окна — гигантские! Кто вообще строил такие дома?

(Какое-то странное место… Но что я здесь делаю?.. Наверное, это всё сон… да?)

Она ущипнула себя за щёку — верный способ проверить, спит ли она. Боль ощущалась предельно ясно, и она инстинктивно потёрла это место.

Этот факт её ужаснул. По своей природе человек боится того, чего не понимает — а сейчас Майка не понимала ровным счётом ничего.

Улица вокруг была мрачной, с обветшалыми зданиями по обе стороны. Ни души, и всё же ей казалось, что кричать здесь — плохая идея. В итоге Майка просто застыла на месте, испугавшись возможной опасности, но всё же попробовала позвать на помощь.

И тут она вдруг вспомнила о своей внучке, что приходила к ней недавно. Паника только усилилась.

(Т-точно… та девочка… Всё ли с ней в порядке?.. Надеюсь, она не попала сюда вместе со мной… Дорогая моя, милая моя…)

…И тут Майка поняла: она не может вспомнить ни имени внучки, ни её лица. Уже сейчас она забывала слишком многое… и, возможно, скоро забудет всё.

– Что происходит?.. Меня зовут Курита Майка. Мне… недавно исполнилось шестьдесят. А потом… потом…

Майка с ужасом осознала, что почти ничего не помнит о своей жизни. В голове у неё остались лишь смутные отголоски важных событий — день рождения, свадьба, рождение дочери… внучка, кажется, училась в средней школе?.. Всё остальное исчезло. Зато ярче всего в памяти остались…

– Всё до средней школы помню так отчётливо… Что вообще происходит?..

Будто кто-то обменял её взрослую жизнь на чёткие воспоминания школьницы.

– Я не понимаю… Помогите… Мамочка… Они-тян… Анна-нэ-тян…!

Не осознавая того, Майка начала говорить как ребёнок. Похоже, потеря воспоминаний взросления затронула и её мышление — она незаметно для себя начала регрессировать.

Её глаза наполнились слезами, и, глядя вниз, чтобы сдержать рыдания, она заметила нечто ещё более шокирующее — свои ноги. В больнице она была в носках, а теперь стояла босиком.

Но нет — дело было не в этом. Проблема была в другом:

– Такие маленькие… Почему у меня ноги такие маленькие?..

В панике Майка ощупала своё тело. С каждым прикосновением глаза её становились всё шире. Положение становилось яснее: она вновь стала ребёнком.

– А?.. Что?..

Осознание ударило молнией. Она глянула на свои руки — эти крошечные пальцы, хрупкие запястья никак не могли принадлежать взрослой женщине. А одежда — если это вообще можно было так назвать — висела на ней лохмотьями.

До неё наконец дошло: здания не стали больше. Это она сама — уменьшилась.

(Ч-ч-что за чертовщина?! У меня тело ребёнка, но ум взрослой?! Я что, главный герой аниме?!)

Несмотря на то, что разум вернулся в состояние школьницы, Майка сохранила привычку саркастично реагировать на происходящее. Ей вспомнилось одно популярное в её детстве аниме… Неужели это APTX– Нет, ну это уж совсем бред!

(Да это уже даже не просто омоложение! Подождите… мои волосы?.. Почему они розовые?!!)

В боковом зрении она заметила выбившиеся пряди — раньше у неё были чёрные волосы до груди, а теперь они стали персиково-розовыми и лишь доставали до плеч.

(Это что — я главная героиня? Лидер команды волшебных девочек?!)

В памяти всплыла ещё одна серия из её детства — шоу про магических девочек, которое шло по воскресеньям. Там у каждой героини был свой цвет волос — абсурд, учитывая, что действие происходило в Японии.

Она не могла не комментировать происходящее — впрочем, это было всего лишь отчаянной попыткой справиться со стрессом.

И, как и следовало ожидать, Майка не выдержала и сломалась.

– Ик… ик… Ааааа!! Что… что вообще происхооооодит?!!

В узком переулке Майка разрыдалась. Словно откликнувшись на её отчаяние, с неба хлынул дождь. Но даже он не остановил её слёз.

Со временем плач утих. Она немного успокоилась. Её взгляд зацепился за лужу рядом. В отражении она увидела девочку с розовыми волосами и заплаканным лицом. Зеркало, сделанное из дождевой воды, было ненадёжным, а эмоции — неустойчивыми, потому Майка и не могла понять, милая ли эта девочка или нет. Но ясно было одно — это был ребёнок лет десяти.

И всё же… это было нелепо. Потому что отражение не было ей знакомо. Та девочка — определённо не была Куритой Майкой.

И когда она уже была готова снова разрыдаться, что-то резко дёрнуло её за руку.

– Кяяя! Кто здесь?!

– …Сюда, быстро.

Она обернулась и увидела мальчика с взъерошенными фиолетовыми волосами, который держал её за руку. Как и она, он был одет в рваные лохмотья, но в другой руке у него был меч… с обломанным клинком.

В мозгу Майки вспыхнула паника; вид мальчика с пусть и поломанным, но всё же настоящим оружием включил все её инстинкты тревоги. Живя в современной Японии, она никогда не ожидала столкнуться с чем-то подобным. И уж тем более — с подозрительным незнакомцем в таком жутком месте.

– П-пусти мою…

– …Быстрее. Нам нужно убираться отсюда.

– А?

Мальчишка крепко держал её и дёрнул сильнее — Майке ничего не оставалось, кроме как послушно идти за ним.

– Эм, эээ… А куда мы вообще идём?

– …Здесь небезопасно.

Наверное, он имел в виду этот заброшенный город. Майка снова подумала, что попала в какой-то трущобный район.

– …Пока ты там разрыдалась, за тобой начали следить.

– А?!

Она вскинулась от удивления. За ней кто-то наблюдал, пока она рыдала? С каких пор?! И откуда?!

– Стоило бы тебе снова расплакаться — и тебя бы уже уволокли.

– Так вот… вот почему ты мне помог?

Мальчик промолчал, но не ослабил хватки.

Майка вдруг поймала себя на том, что уже не боится его.

– Эм… Спасибо тебе большое, правда. Но… почему ты решил помочь?

– …

Он опять молчал. Майка уже решила, что он, наверное, из тех, кто особо неразговорчив, как вдруг услышала его тихий голос.

– Мама с папой… всегда говорили: если ребёнок плачет — помоги ему.

– Это твои мама с папой так говорили? Поэтому ты… помог?

Мальчик снова замолчал.

– Понятно… У тебя, должно быть, были добрые родители.

– Ага… Были самые добрые из всех, кого я знал.

Он выделил это «были» так чётко, что Майка не нашла, что сказать в ответ. По его изношенной, потрёпанной одежде можно было понять, в каком он положении… А значит, семьи у него, скорее всего, уже нет.

– …Мы пришли.

– А? А-а…!

И только тут Майка поняла, что мальчик успел вытащить её из трущоб. Унылая развалюха улиц сменилась аккуратными, чистыми мощёными дорожками — как в каком-нибудь европейском городке из Средневековья, подсвеченном мягким светом заходящего солнца. Повсюду ходили люди, улицы ожили — и гнетущая глушь гетто казалась теперь дурным сном.

До полной безопасности было ещё далеко, но Майка всё же облегчённо выдохнула.

Когда успел закончиться дождь?

– Эм, я правда очень благодарна за всё, что ты сделал. Благодаря тебе… Э?

Она обернулась, чтобы поблагодарить… но мальчик исчез. Будто его и не было вовсе.

– А? Не может быть. Куда он подевался? Вернулся обратно?

Майка не ожидала, что он бросит её сразу после того, как выведет из гетто. Её благодарность и облегчение будто унесло вместе с ним — и на их место вернулись тревога и страх.

– Ну, вроде как мне теперь не грозит похищение… Но почему он не мог остаться со мной хоть немного дольше…

Пробормотала Майка с грустью, уставившись обратно в сторону трущоб.

Он оставил её одну в чужом городе… Хотя, если подумать, оно так и должно было быть. Как она вообще могла бы объяснить, что на самом деле она — старая женщина, лежавшая в больничной палате, и внезапно очутившаяся здесь? Для него она была просто потерявшимся ребёнком, случайно забредшим в опасное место. Он просто вывел её в безопасное место — и ушёл.

Майка облокотилась о стену обеими руками и устало повесила голову.

– Угх… Похоже, выбора нет. Придётся поговорить с кем-то ещё…

Хотя она только что избежала беды, ей снова захотелось хоть чьей-нибудь помощи. К счастью, долго ждать не пришлось — помимо мальчика, в этом городе оказались и другие добрые люди.

– Боже мой, ты в порядке, милая? Нужна помощь?

Женский голос позвал её. Видимо, прохожая обеспокоилась, увидев, как юная девочка вот-вот оседает у стены. Майка повернулась — перед ней стояла женщина с обеспокоенным выражением лица.

По одежде она была из церкви: в монашеском одеянии, с лёгким налётом анимешной ауры. У Майки промелькнуло странное чувство дежавю.

(Хм? Я вроде где-то уже её видела…)

– Ты плохо себя чувствуешь? Что-то болит?

– Ой, эм… да нет, всё нормально…

Но как тут ответить? Пока Майка пыталась подобрать слова, монахиня внимательно осмотрела её, будто проверяя состояние. Спустя миг она, кажется, поняла, в чём дело, и мягко кивнула.

– Неужели… тебе некуда идти?

– А, ну… эээ…

Майка снова онемела. Не ожидала, что кто-то вот так сразу догадается. Хотя… по виду всё было ясно: потрёпанная одежда, заплаканное лицо — одинокий ребёнок без дома.

Но пока она пыталась сообразить, как ответить, монахиня ей ласково улыбнулась.

– В таком случае, не хочешь ли пойти со мной в приют? Там тебя ждёт тёплая еда.

Она мягко протянула к ней руку. Майка рассеянно уставилась на ладонь, а потом спохватилась — и торопливо ухватилась за неё.

– Эм… да… пожалуйста…

– Очень рада принять тебя, дорогая. Меня зовут Аннабель. Но можешь звать меня сестра Аннабель.

– Спасибо, сестра Аннабель. Рада с вами познакомиться.

Увидев добрую улыбку сестры Аннабель, Майка с облегчением выдохнула. По крайней мере, ей теперь было где переночевать. Но… тут её вновь пронзило острое чувство дежавю.

(Погоди-ка… Я точно её где-то видела. Но где?..)

Как она ни пыталась — ни лицо, ни ситуация в памяти не всплывали.

(Такая красивая, с пшеничными волосами — невозможно забыть такую женщину. Почему же я не могу вспомнить, где мы встречались?..)

Может, она знала её уже во взрослой жизни? Но как бы Майка себя ни допрашивала, этот день не принёс ей ответов.

И неудивительно. Ведь она пыталась вспомнить людей… из своей прошлой жизни.

А ещё через несколько дней Майка наконец-то поймёт, в каком мире оказалась.

А потом… спустя ещё немного времени — она встретит одну очень необычную горничную.