Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

– Я вернулась, отец, мать.

Люсиана изящно присела в реверансе в прихожей, и чета Рудельберг тут же бросилась к ней с сияющими от слёз глазами.

После разговора с Лектом Мелоди присоединилась к Люсиане, когда занятия подошли к концу, и вдвоём они вернулись в поместье Рудельбергов.

Был уже шестой день – а значит, завтра выходной, и многие ученики, в том числе Люсиана, отправились домой, чтобы отдохнуть. В Академию они вернутся в начале следующей недели.

– Ну как прошли занятия, Люсиана? Всё ли тебе понятно? Как тебе одноклассники? Завела новых друзей? А ещё…

– Дорогой, с вопросами потом. Люсиана наверняка устала и проголодалась. Давай поужинаем все вместе, и она расскажет всё за столом. Селена, ужин готов?

– Разумеется, мадам. Милая сестра, прости, что прошу о помощи, как только ты вернулась, но не поможешь ли мне с подачей ужина?

– Конечно, с радостью.

Селена ощутила, как в груди становится чуть легче; Мелоди с самого прихода выглядела менее жизнерадостной, чем обычно, но стоило ей попросить помочь с ужином – и будто вернулась прежняя Мелоди.

(Так я и подумала… Наверное, просто показалось. Сейчас она вроде как обычно.)

– Ах! Грейл, я дома!

– Гав!

Люсиана раскинула руки, когда по коридору к ней с разбега летел Грейл, и щенок с разбегу прыгнул прямо к ней. От инерции они закружились вместе по прихожей, залитой смехом и радостным лаем.

– Ха-ха, ой, Грейл, я ж чуть не упала от такого напора!

– Гав! – подтвердил он восторженно.

Этот добродушный щенок с первых дней стал любимцем семьи, и его звонкий лай всегда звучал радостно... трудно было бы поверить, что за его игривой мордочкой скрывается истинный злодей весеннего бала — Тёмный.

Да-да, самый настоящий Тёмный, которого Мелоди по случайности очистила от тьмы, сейчас глубоко спал в теле щенка по кличке Грейл. Лишь клочки чёрной шерсти на левом ушке, лапках и хвосте напоминали о магии, что осталась от былого ужаса.

И пока ничто не потревожит его покой, он вряд ли проснётся вновь.

Впрочем, пока что Люсиана могла спокойно наслаждаться семейным вечером после долгой недели вдали от дома.

________________________________________

На следующее утро, в пять утра, ещё до рассвета…

– Ну что ж, начнём?

– Конечно, милая сестра.

Мелоди стояла в центре холла в простом платье, а рядом — аккуратно разложенные щётки и тряпки. Селена стояла рядом в такой же одежде.

Обе девушки были в рабочих платьях, предназначенных для уборки — ведь им предстояло вычистить всё поместье, а это означало одежду, которую не жалко запачкать. Делать всю работу вне глаз хозяев — важная часть эстетики настоящей горничной.

– Я возьму зону у камина. Селена, ты займись входом?

– Конечно… Но, милая сестра, разве тебе не стоило бы отдохнуть?

Мелоди работала не покладая рук все эти дни, прислуживая Люсиане в Академии. И теперь, когда они вернулись домой на выходной, Селена полагала, что и Мелоди заслуживает передышки. Тем более теперь, когда Селена снова здесь, можно было бы распределить обязанности по сменам, но…

– Сегодняшние хлопоты — это я просто балуюсь своим хобби! Так что это не работа!

На лице Мелоди сияла улыбка самой что ни на есть богини милосердия.

Та самая вчерашняя эмоция…

Разве сама Мелоди её не замечала?

На её лице сейчас не было и следа тревоги. Словно смахнула пыль с пола и дело с концом…

– …

Как бы там ни было, логические кульбиты Мелоди выбили Селену из равновесия – буквально: она даже шаг назад отступила. Уж больно складно всё прозвучало. Но в голове крутилась всего одна мысль… одно слово, которым, между прочим, Мелоди сама её когда-то и научила: трудоголичка.

Но…

– Раз это твоё хобби, сестрица… думаю, тогда и правда это не считается работой.

Будучи отпрыском от клона Мелоди, Селена, похоже, тоже унаследовала умение принимать объяснения Мелоди с понимающей улыбкой.

– Фуфуфу, благодарю. Давненько я не предавалась такому удовольствию… Сегодня я буду убираться в особняке с помощью магии!

Сняв с себя добровольный запрет, Мелоди наконец дала волю магии горничной. И высвобождённая энергия тут же рванула прочь – будто Мелоди пыталась вымести не только пыль, но и невидимую тревогу, застрявшую у неё внутри.

Спустя пару часов её ждала волна… весьма эмоциональных благодарностей от семейства Рудельбергов, когда они обнаружили, что особняк вдруг засверкал каким-то неестественным сиянием.

– Уф… даже не думала, что меня будут отчитывать за слишком хорошую уборку.

– Кажется, их больше обеспокоило то, что ты снова над собой издеваешься в выходной, сестрица.

– Наверное… но в итоге они же разрешили. Так что всё в порядке.

Разогревая обед, Мелоди мысленно вернулась к сегодняшнему разносу.

Латунь сияла, как свежеполированное золото, деревянная мебель словно покрылась лаком, а кирпичики у камина отражали солнечный свет так, что при определённом угле можно было ослепнуть…

Мелоди, сама того не замечая, превратила особняк в настоящую сияющую крепость. Буквально. И больно для глаз.

Хотя она старалась от души, результат вышел… чересчур хорошим. Как говорится, хорошего понемногу – иначе придётся… состаривать. Да-да, настоящий макияж для зданий: искусственные потёртости, пятна и прочие приёмы из мира диорам.

Именно таким способом Мелоди вернула особняку его привычный, человеческий облик.

– Ух… пожалуй, это одно из худших наказаний, что можно придумать для горничной…

– Сестрица, пожалуйста, в следующий раз помни: всё хорошо в меру.

Селена хихикнула, глядя, как Мелоди раздражённо вздыхает и закатывает глаза.

– Ну так что? Стало хоть чуть-чуть легче?

– …Ты заметила?

– Если бы ты была в своём обычном состоянии, даже слегка переборщив, ты всё равно добилась бы идеального результата. А вчера, когда вернулась… ты выглядела чуть мрачнее, чем обычно.

– Вот как…

Селена улыбнулась — мягко, спокойно. И от этой улыбки у Мелоди перехватило горло: она была в точности как у мамы…

– Селена… как ты думаешь, что значит быть «величайшей горничной в мире»?

– «Величайшая горничная»? Разве это не про тебя, сестрица?

– Приятно слышать, но… я не думаю, что уже там. Честно говоря, я даже не уверена, что понимаю, что это вообще значит.

(Я дала себе и маме клятву — стать величайшей горничной в мире. И всё это время делала всё, что могла: училась, тренировалась, работала… но что это вообще — «величайшая»? Как я пойму, что дошла до этого?)

До сих пор у Мелоди было лишь смутное представление о цели: если наберусь знаний, освою побольше умений и буду много работать — рано или поздно дойду до вершины.

Но теперь всё это дало трещину. Вчерашние слова Лекта были холодным душем. Мелоди поняла: её план — слишком расплывчатый.

(Я просто… не знаю… Мам… что вообще значит быть… величайшей горничной в мире?..)

От своей мечты Мелоди не откажется. Но сейчас… ей не хватало уверенности, и путь вперёд скрылся в тумане.

– Сестрица… ты вдруг побледнела. Что-то случилось?

Мелоди будто вынырнула из забытья. И, посмотрев на лицо Селены… увидела там ту же тревогу, что когда-то видела у мамы.

В её голове вдруг вспыхнула озарительная мысль.

– …Селена, можно тебя кое о чём попросить?

– Конечно. Что нужно?

– Скажи, пожалуйста: «Стань величайшей горничной в мире, Мелоди».

Именно эти слова написала ей мать в письме. Мелоди верила, что если их произнесёт Селена — копия её матери как внешне, так и в поведении, — она обретёт нужные силы и решимость.

– Я не понимаю, зачем тебе это, но если моя дорогая сестра просит…

Селена глубоко вдохнула, готовясь произнести нужную фразу, и…

– …Держись, Мелоди. Я всегда буду рядом, присматривать за тобой.

– …Что?

…Совсем другие слова. И всё же её лицо сияло такой тёплой, ласковой заботой.

– Э-э..? П-прости, я… кажется, сказала не то. Эм… Стань величайшей горничной в мире, Мелоди… Так, сестрёнка?

________________________________________

– Селена, сейчас…

– Хм?

(Селена, почему ты сказала совсем другое?.. Хотя, нет, не в этом дело. Дело в том, как ты это сказала…)

– Что-то случилось, сестрёнка?

– …Нет, ничего.

Наверное, это просто воображение… И всё же —

(Как странно… У меня будто вся мотивация вернулась. Как будто я теперь могу выложиться даже больше, чем раньше.)

Слова Селены, такие неожиданные и не предусмотренные сценарием, исцелили сердце Мелоди гораздо лучше, чем она рассчитывала.

– Фуфуфу. Спасибо, Селена. Мне гораздо лучше. Чувствую, что могу работать ещё усерднее!

– П-правда?.. Я рада, что смогла помочь.

Селена снова улыбнулась той своей мягкой, доброжелательной улыбкой — но не той, прежней, такой… иной.

Так что же тогда значили её слова? Ответа на этот вопрос пока не было.

Однако Мелоди упустила один момент: сразу перед тем, как Селена произнесла ту странную фразу, серебряный кулон на её шее едва заметно сверкнул.