— …Ты хочешь сказать, ты увидел это во сне?

Под ярким летним небом Кристофер, Анна-Мари и Максвелл устроили чаепитие в тени дерева на террасе королевского замка.

Они собрались, чтобы обсудить события, произошедшие несколько дней назад в Королевской академии; со временем стало ясно, что кое-кто тогда утаил немало информации, и именно Максвелл теперь задавал неудобные вопросы.

Хотя на многое Кристофер и Анна-Мари могли дать вразумительный ответ, они никак не могли признаться, что на самом деле были реинкарнаторами из иного мира. Точнее, не могли — потому что это прозвучало бы просто абсурдно.

Вот и пришлось им сказать, что все их знания о Тёмном и Святой пришли к ним из снов, которые они видели ещё в детстве.

Разумеется, Максвелл, выросший с ними бок о бок, прекрасно знал, насколько оба мастера увиливать от прямых ответов, и легко догадался: это ещё далеко не вся правда.

(…Но на этот раз, пожалуй, я позволю им отделаться тем, что сказали.)

Он чувствовал: есть причины, по которым те пока не могут говорить откровенно. Но торопить их он не собирался — расспросы можно продолжить позже.

А вот то, что они ему всё-таки рассказали, было… по-настоящему тревожным.

Они поведали о древней битве между Святой и Тёмным, от которой зависела не только судьба королевства, но и всего мира. И всё, что они делали до сих пор, было нужно, чтобы предотвратить худший исход.

— Выходит, всё, чем вы занимались до этого — государственные проекты, политика — это было ради того, чтобы сдержать бедствие?

— В каком-то смысле да. Но наша главная цель всегда была — сделать страну сильнее.

— Да, укрепление экономики — это и усиление армии. И, к тому же, вы ведь начали борьбу с коррупцией, которая пронизывала королевство насквозь.

Был случай, когда Анна-Мари неожиданно пришла в один из городских приютов. Не самое подходящее место для благородной леди, тем более такого высокого положения. Условия жизни там были просто ужасны, не говоря уже о санитарии. И особенно бросалось в глаза, что, несмотря на отчёты о поддержке со стороны дворца, реальные средства до приюта не доходили. Те, кто должен был это контролировать, ничего не знали.

Виновником оказался министр, который присваивал деньги, а вскрыть это удалось лишь после визита юной Анны-Мари. С помощью кронпринца она смогла разоблачить чиновника и улучшить положение приюта.

Другими словами, задолго до появления Майки приют уже перестал быть в опасности.

— Я и не знал, что вы этим занимаетесь с самого детства. Почему вы не рассказали мне тогда?

— Прости. В то время я был уверен: если бы мы сказали, что всё это пришло из сна, ты бы не поверил.

— Хех, наверное, ты прав. Тогда я бы точно списал всё на твои очередные бредни.

Учитывая, какие у Кристофера были выходки, скорее всего, Максвелл и правда бы просто махнул рукой: «Как скажешь». Так что скрыть всё тогда было верным решением. А то, что теперь можно открыто говорить об этом, говорит лишь о том, насколько за эти годы укрепилась их дружба.

— И что насчёт последнего случая? Ты тоже увидел всё во сне? Ты знал, кто настоящий виновник?

Анна-Мари отрицательно покачала головой.

— Мы знали, что что-то произойдёт, но не знали, что именно. А когда события начали разворачиваться, всё происходило немного иначе, с другими людьми, в других ролях.

Так она объяснила, как реальность стала расходиться с тем, что они помнили из игры.

— Это может значить, что будущее всё ещё не определено. Что даже малейшие действия вызывают цепочку последствий, и всё меняется кардинально.

— И потому вы видите лишь то, что было «изначально», но не то, чем всё становится?

Они синхронно кивнули.

— Звучит как довольно тяжёлая задача. Судя по тому, что вы рассказали, и «Тёмный», и «Святая» тоже могут измениться со временем?

— Если бы так и было — это было бы нам только на руку.

Анна-Мари усмехнулась с явным сарказмом.

— Но, увы, мы уже убедились, что они существуют. Точнее, по крайней мере, Тёмный точно существует.

— Это вы о том, кто напал на весеннем балу? И теперь он нацелился на леди Луну?

— Не совсем. Это был ещё одна жертва Тёмного, действовавшая под его контролем. Если бы рядом была Святая, мы могли бы освободить и его.

Анна-Мари тяжело вздохнула. Главным отличием между их снами и реальностью было отсутствие Святой; без неё они не могли противостоять действиям Тёмного.

— Но это значит, вы знали и про «то»?

— «То»?

Кристофер и Анна-Мари одновременно не поняли, о чём он.

— Я имею в виду то, что произошло в Академии. С леди Луной и остальными.

— А, это… Я знал, что что-то должно случиться, но подробностей не помнил.

— Я и сам не до конца понимаю, почему Луна и остальные забыли всё, что тогда произошло.

Кристофер нахмурился и скрестил руки, раздражённо озвучивая мысль.

После дела с Ведьмой Зависти всё вернулось на круги своя, будто ничего и не было. Будто никто не подозревал Люсиану. Будто всё это — просто забылось.

Даже сама Ведьма Зависти, Луна Инвидия, не помнила о своих поступках. Единственное, что ей запомнилось — это ссора с Люсианой и то, как они затем помирились.

— Почему же одни ученики помнят о случившемся, а другие — нет? В чём разница?

— Сначала я думала, что дело в магическом потенциале каждого человека. Но потом поняла, что это не так, ведь даже преподаватели Королевской академии забыли всё, что произошло. На данный момент у нас совершенно нет ответов.

Однако, несмотря на свои слова, Анна-Мари подозревала, что это мир пытается скорректировать происходящее, чтобы привести его в соответствие с оригинальным ходом игры. Она уже видела замены ролей и отклонения от сюжета, и не исключала, что такие события происходят просто потому, что должны. Уж слишком это всё было… удобным.

— А что насчёт леди Люсианы? Что она сказала по поводу этих событий?

— Мы не узнали у неё многого. Когда я спросила, что произошло, она сказала, что мисс Луна пришла в себя после того, как получила удар от её харисена. Так что я думаю, здесь могло вмешаться нечто ещё, что влияет на память. В тот день в классе были только мисс Люсиана и мисс Луна.

— Подожди… Она же тогда не держала в руках харисен, разве нет?

Услышав, что всё свелось к какому-то харисену, Анна-Мари обречённо вздохнула, а Максвелл просто промолчал.

— Похоже, у нас впереди ещё много работы.

— Да там особо и не было ничего, кроме того, как пришлось уничтожать все бумаги, связанные с инцидентами.

Кристофер задумчиво уставился вдаль, в его глазах плескалась усталость. Пусть все и забыли о происшествии, оно ведь всё равно произошло. Он с остальными достал из архива Академии все отчёты о расследовании — и уничтожил их, чтобы не возникло временных парадоксов.

— Тогда, можно считать, дело закрыто?

— На данный момент — да. Но пока мы не найдём Святую, всё будет продолжаться в том же духе.

— До счастливого конца нам ещё далеко, да?..

Максвелл с горечью усмехнулся, а Анна-Мари подняла глаза к небу.

В это же самое время Мелоди снова помогала Лекту в его кабинете. Шёл последний день седьмого месяца — конец семестра, и Королевская академия уходила на летние каникулы. Это был и последний день Лекта в роли временного преподавателя, и последний день Мелоди как его временной помощницы. Сейчас они вместе приводили кабинет в порядок.

— Я рада, что нашли нового постоянного преподавателя курса рыцарства.

— Да… наверное…

— Хм? Вы не звучите особенно радостно, сэр Лект. Что-то не так?

— Да нет, всё в порядке. Просто… — Лект поспешно отвернулся, и на его лице вспыхнул румянец.

Он чувствовал себя подавленным. С уходом с должности он терял и последний предлог проводить время с той самой горничной, в которую по уши влюблён.

— Вы уверены, что вас ничто не тревожит?

— Правда-правда. Просто подумал, как приятно, когда кто-то помогает мне прибираться.

И чего ты там бормочешь? Тебе ведь уже двадцать один, а ведёшь себя как застенчивый ученик!

— Такая работа — не проблема. Для горничной уборка подобного уровня — раз плюнуть!

— «Для горничной», говорите? Ну, я и не ожидал меньшего от той, кто стремится стать величайшей горничной в мире.

— Правда?.. Благодарю вас, сэр Лект. Ваши слова для меня — большая поддержка.

В том, как Мелоди держалась, была особая уверенность, и это снова приковало внимание Лекта.

— И что это значит? Ты приблизилась к своей мечте? Ещё один шаг к титулу лучшей горничной в мире?

— Фуфуфу… Это секретик~

Мелоди игриво приложила пальчик к губам и подмигнула. Лект онемел. Полностью.

Закончив с уборкой, Мелоди вернулась в комнату Люсианы.

— Простите за задержку, миледи.

— О, с возвращением, Мелоди.

В комнате всё было готово к возвращению в особняк. С завтрашнего дня начинались каникулы, и девушки не собирались в ближайшее время возвращаться в общежитие, поэтому забирали с собой всё нужное.

Теперь в комнате остались лишь вещи, которые они могли унести.

— Простите, что оставила всю работу на вас, мисс Майка.

— Всё в порядке, мисс Мелоди. В конце концов, это тоже часть моей работы. Да и теперь у нас есть кому помочь с тяжёлыми вещами.

Майка радостно улыбнулась, и тут в дверь постучали. Люсиана разрешила войти — и в комнату вошёл высокий молодой человек в мундире дворецкого.

— …Готово. Багаж загружен.

— Спасибо, Луке.

— Приятно иметь под рукой мужчину. Сразу меньше хлопот. Спасибо за помощь, Луке.

— Благодарю, что помогли с вещами, пока меня не было, Луке.

— …Не за что.

Парень, которого девушки называли Луке, был никем иным, как Бьорком Кишелем. Он смутился под их похвалой и отвернулся.

Но он больше не был Бьорком Кишелем. Теперь он — Луке, имя, которое дала ему Майка.

Всё это время он находился под контролем Тёмного, но теперь, благодаря Мелоди, обрёл свободу. Однако, когда он очнулся, оказалось, что он утратил память. Возможно, это был побочный эффект очищения от тёмной магии… или же последствия стремительного взросления.

Он даже имени своего не помнил, а те крохи воспоминаний, что у него остались, были размыты и туманны.

И теперь, как участник инцидентов на весеннем балу и недавних событий, он находился под угрозой ареста. К счастью, он теперь выглядел совсем иначе — повзрослевший, с другим телом, другим лицом — и это делало его неузнаваемым.

Майка не могла не проникнуться сочувствием: не только он оказался игрушкой в руках Тёмного, но теперь, после освобождения, остался без памяти. Она не могла просто так бросить его — не после того, как он однажды спас её в трущобах.

Когда она рассказала об этом, Мелоди тут же предложила выход: устроить его дворецким в дом Рудельберг.

Как вспоминала Мелоди, Хьюз всё равно собирался нанять мужчину-служку, так что всё сложилось как нельзя лучше. Лект, конечно, хотел было протестовать. Как можно позволить какому-то незнакомцу, который был при них абсолютно голым, быть рядом с любимой Мелоди?.. Но тут он вспомнил, что сам ведь как-то оказался в такой же ситуации. Так что, как бы не хотелось, возразить он не смог.

С другой стороны, главы дома Рудельберг — то ли напрочь лишённые чувства опасности, то ли просто чрезмерно добродушные — восприняли предложение Мелоди без всяких подозрений. Хьюз и Марианна наняли безымянного юношу с сомнительным прошлым, даже не задав ни одного вопроса. Возможно, проще было бы сказать, что они были слишком великодушны для своего же блага…

Так или иначе, на пути не возникло ни одного серьёзного препятствия, и дом Рудельберг охотно принял Луке в качестве ученика-дворецкого. Особенно обрадовался Хьюз — он был просто в восторге, что в доме наконец-то появился ещё один мужчина, и взялся лично обучать Луке ремеслу дворецкого.

Он настолько не отходил от него ни на шаг в первые дни, что Марианна даже начала подозревать: а не кроется ли тут что-то ещё? Обычно ведь это жёны волнуются, когда нанимают новых слуг-мужчин…

И хотя Бьорк в прошлом люто ненавидел служить кому-либо, нынешний Луке не возражал против роли ученика — возможно, это было ещё одно последствие потери памяти. Кроме того, он оказался удивительно восприимчив к похвале: хоть и смущался до покраснения ушей, но явно радовался каждому доброму слову.

— Мисс Мелоди, я собираюсь ещё раз проверить экипаж вместе с Луке.

— Хорошо, оставляю это на вас двоих. Я пока займусь оставшимся багажом. Луке, пожалуйста, помоги мисс Майке и присмотри за экипажем.

Он кивнул в знак согласия, и они вдвоём вышли из комнаты.

— Фуфуфу, как ты считаешь, Мелоди, манеры Луке нуждаются в доработке? Может, стоит немного поработать над его речью?

— Думаю, это было бы разумно, миледи. Когда мы вернёмся, я начну обучать его дворецкому этикету… в духе горничной.

— …Кажется, я зря это сказала. Прости, Луке.

Люсиана поморщилась при воспоминании о собственных уроках этикета и тихо извинилась перед отсутствующим юношей.

— Ну что ж, не забыли ли мы чего?

Мелоди ещё раз окинула комнату взглядом — вроде бы всё было на месте.

— Пожалуй, это единственное, что я могла бы забыть.

Люсиана положила на стол лист бумаги и протянула его Мелоди.

— Табель успеваемости?

На листе были её оценки за семестр. В самом низу значилось: третье место на финальных экзаменах — точно так же, как и в середине семестра.

Впрочем, позиции с первого по четвёртое место и не изменились. А вот Луна поднялась до седьмого места. Хоть она и утратила воспоминания о случившемся, само их разрешение, видимо, сняло с неё ментальную нагрузку.

Люсиана тихонько хихикнула, вспоминая, как в последний раз Луна уверенно заявила: «В следующий раз я тебя точно обгоню!», сравнивая с ней оценки.

— Моя леди сегодня особенно счастлива. Что-то хорошее случилось?

— Нет-нет, ничего особенного. Ах, кстати… Я ведь совсем забыла поблагодарить тебя, Мелоди.

— Поблагодарить? За что именно?

— Я давно хотела это сказать — ещё с того момента, как всё случилось с Луной. Ведь именно благодаря твоему защитному заклинанию я не пострадала. И это ты же позвала леди Анну-Мари и остальных, правда? Благодаря тебе мы смогли спасти Луну. Так что, Мелоди… спасибо тебе. За всё.

Люсиана тепло улыбнулась, искренне поблагодарив Мелоди, а та, к её удивлению, выглядела немного… виноватой.

— Я не заслуживаю такой благодарности, миледи. Ведь я ослушалась вашего приказа — вы велели мне ждать.

— Фуфуфу. Ну и что? Всё же обернулось хорошо, правда? Так что не бери в голову.

— Миледи…

Видя, как Люсиана продолжает улыбаться, Мелоди наконец поняла: её выбор тогда был верным.

— Тогда и я хочу поблагодарить вас, миледи. Ведь именно благодаря вам… я чувствую, что приблизилась на один шаг к своей мечте — стать величайшей горничной в мире.

— Правда? Это замечательно, Мелоди!

И в ответ на искреннюю улыбку Люсианы, Мелоди тоже лучезарно улыбнулась.

(Вот оно, я поняла. Улыбка. Конечно, горничная должна уметь всё, но что делает горничную величайшей? Это способность защищать такую улыбку. Вот что важнее всего!)

Знания и навыки — да, всё это важно. Но только этого недостаточно, чтобы сделать госпожу по-настоящему счастливой. Мелоди, возможно, ещё не знала, что именно станет ключом… но она продолжит искать.

— Фуфуфу…

— Мелоди, что-то на моём лице?

— Нет, вовсе нет. Просто… приятно видеть, как вы так искренне улыбаетесь, миледи.

Услышать это так прямо было немного неловко, и Люсиана отреагировала по-своему — в своём особом стиле.

— П-правда?.. Но знаешь, я буду улыбаться ещё ярче, если смогу… сделать вот так!

— К-киа! Миледи, я же уже сколько раз говорила — не стоит вот так вот просто обнимать горничную!

— Совсем чуть-чуть! Ну только чуточку! Даже подарю тебе ещё одну улыбку! Не переживай, просто смотри на потолок и считай точки — и всё пройдёт быстро!

— Н-нет..! Миледи, эта улыбка… это не та ваша улыбка! Подождите, откуда вы вообще узнали такие странные реплики?!

Тем временем, в поместье Рудельберг…

— Вот и всё. Закончили.

Магическая кукла-горничная Селена смахнула каплю пота со лба, вешая последнюю партию белья.

Яркое летнее солнце заливало сад, простыни развевались на ветру, блестя свежестью и белизной.

Селена посмотрела на них с мягкой, почти материнской улыбкой.

— Похоже, начинается чудесное лето. Фуфуфу… Надеюсь, ты хорошо проведёшь каникулы, Мелоди.

На миг серебро на её ошейнике засверкало чуть ярче.

— Ну что ж, раз бельё развешено, пора за другие дела! Надо всё успеть, пока сестрица не вернулась!

Её весёлый голос напевал мелодию, разносясь по поместью Рудельберг

Как кто-то однажды сказал… это и правда будет чудесное лето.