Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

Пока Люсиана и остальные ученики героически сражались с внезапным экзаменом…

– И… вот так! Кажется, на этом пока всё.

Мелоди с преувеличенным взмахом вытерла пот со лба — хотя на самом деле никакого пота и не было. Комната в общежитии Люсианы всё-таки поменьше, чем покои в поместье Рудельберг, где Мелоди привыкла убираться. А раз магию при уборке она и так почти не использовала, запрет на неё никакой разницы не делал.

Проще говоря, сейчас она просто изображала драматический жест ради эстетики.

– Следующий пункт в расписании… стирка!

Собрав грязное бельё, она бодро зашагала в прачечную общежития.

Стирка — одно из самых тяжёлых и неблагодарных дел в жизни любой горничной. А уж в мире без стиральных машин — и вовсе испытание на выносливость. Настолько тяжёлое, что для него даже нанимают отдельный класс слуг — прачек.

И всё же некая девушка с весёлым напевом и энергичной походкой направлялась в прачечную, сияя от энтузиазма.

(Фуфуфу… Наконец-то я смогу познакомиться с другими горничными! Кроме Паулы, конечно!)

Хотя Мелоди уже больше двух месяцев жила в столице, заводить знакомства ей как-то не доводилось. Весь день уходил на дела по дому и закупки на рынке, а свободное время — на встречи с Паулой или походы в лес за травами… причём в Великий лес Ванарганда, между прочим. Один из самых опасных в мире.

Если закрыть глаза на тот неловкий факт, что вход туда запрещён законом — у Мелоди попросту не было шанса пообщаться с новыми людьми.

(Вчера мне не удалось как следует поговорить с горничной из дома Инвидиа… Но это не беда! Сегодня я заведу хотя бы сотню новых подруг!)

С такой же жизнерадостностью, с какой первоклашка мчится в школу, Мелоди ворвалась в прачечную и распахнула дверь с лучезарной улыбкой:

– Доброе утро всем! Надеюсь, я не… ээ?

Комната была пуста.

– Что?.. Где все?.. Почему никого нет?

А ведь стирка — занятие долгое: полоскание, отбеливание, пятна, сушка, крахмал… Обычно её делают с утра, чтобы успеть. Так почему тут никого?

На самом деле всё просто. В общежитии есть три варианта стирки.

Первый — воспользоваться вот этой общей прачечной. Она бесплатна, только стирай на здоровье, приноси своё моющее средство и вперёд.

Второй — платная услуга академии: сдаёшь одежду — получаешь чистую. Удобно, хоть и стоит денег.

А третий — и самый распространённый среди жильцов верхнего общежития: просто съездить домой. Там одежду тебе и постирают, и погладят, и запах лаванды добавят.

Учитывая, что здесь живут дети аристократов с особыми тканями, изысканной отделкой и тонкими кружевами, никому и в голову не придёт стирать такую красоту в общей прачечной.

Для простолюдинов — возможно. Аристократы — просто уезжают домой за чистым бельём. Удобно, если есть деньги. А дом Рудельберг, скажем так… не в авангарде роскоши.

– Ну… что есть, то есть, – вздохнула Мелоди, осматривая пустую комнату.

Она немного расстроилась, но унывать не стала. Раз уж народу нет — можно быстро справиться со стиркой.

– Просторно, конечно… но как-то грустно одной, – проворчала она, глядя на аккуратно сложенные стопки белья.

К слову, сушка проходила не здесь — бельё развешивали в специально отведённой зоне у спален, ведь никто не хотел бы увидеть чужое нижнее бельё на всеобщем обозрении. Хотя были и другие пустующие комнаты, которыми Мелоди тут же распорядилась для сушки — раз уж всё равно свободны.

Незаметно подкрался полдень, а значит — пора обедать.

Мелоди бодро зашагала по коридору, напевая себе под нос:

– Хе-хе… в этот раз подружусь уже с тысячей горничных!

(Вопрос, конечно, остаётся: а живёт ли тут столько народу вообще?..)

Она направлялась в столовую для прислуги — специальное место, где слугам позволялось обедать. Правда, еду приходилось оплачивать из своего кармана, но зато атмосфера была почти как в столовой большой компании. Идею, кстати, предложил сам кронпринц Кристофер — ссылаясь на "корпоративную культуру", что бы это ни значило.

Общежития соединялись подземными проходами — на случай ЧП, хотя мальчикам строго не рекомендовалось пробираться так в женские корпуса. Последствия могли быть… крайне поучительными.

Но именно через эти коридоры Мелоди добралась до заветной столовой — и…

(Ураа!!)

Комната была полна жизни: горничные, дворецкие, слуги самых разных домов и званий — шумно, многолюдно, всё как она мечтала.

На её лице всё ещё была аккуратная профессиональная улыбка, но внутри уже бушевал праздничный салют из чистого восторга.

Она прошла в столовую, мысленно поблагодарив графа Рудельберга за щедро выделенное пособие на обед, несмотря на трудное финансовое положение семьи.

Поскольку столовая обслуживала прислугу сразу из шести общежитий, она была просторной и светлой. Но больше всего удивляла высота потолков.

Хотя помещение находилось под землёй, столовая была в два этажа, с арочным сводом. Первый этаж напоминал университетскую столовую, а на втором располагался полноценный ресторан с официантами.

Такое разделение предназначалось, прежде всего, для слуг, которые сами были дворянами, хоть и невысокого ранга. Это было обычным делом для студентов из старших общежитий — ведь аристократы требовали, чтобы у их слуг тоже был статус и соответствующее происхождение.

По обстановке было видно, что между двумя этажами действовало негласное правило: ресторан на втором этаже — для благородных слуг, тогда как простолюдины оставались на первом.

(Хмм, я бы и с теми, что наверху, пообщалась... но…)

Как истинная фанатка всего, что касается горничных, Мелоди мечтала подружиться с как можно большим числом коллег, независимо от их происхождения. Но если сейчас она нарушит негласную границу, проблем не избежать…

(Ну, сегодня ведь только первый день, спешить некуда. Можно и на первом этаже пока обжиться… Фуфуфу, с кого бы начать? Я готова к горничному общению!)

С воодушевлением в душе Мелоди встала в очередь за едой. Получив свой обед, она, не теряя времени на сомнения, подошла к группе горничных, мирно обедавших за столом.

— Простите, а можно к вам присоединиться?

Она улыбнулась и вежливо спросила. Одна из девушек, судя по всему, главная, ответила с такой же улыбкой.

Но её слова были…

— Ох? А у нас тут кто? Из какого ты дома?

— Простите, я из дома Рудельберг.

— Понимаю… Увы, за этим столом всё занято. Эти места для других.

— А-а, вот как…

— Так что, прости.

— Н-ничего страшного, это я сама навязалась. Простите за беспокойство.

…отказом. Улыбка осталась на лице Мелоди, и она с достоинством отошла — но внутри всё равно было больно. Тем не менее, она подошла к другой группе. Потом к третьей. Потом к четвёртой…

— Я… вообще не нашла, с кем сесть…

Всего она попыталась присоединиться к восьми группам, и все нашли причину ей отказать. Полностью лишившись энтузиазма, Мелоди сдалась и села одна.

(Я что, их как-то обидела?.. Но я же только поздоровалась и представилась… Может, просто не повезло. Зато какой вкусный картофельный салат, интересно, что они туда добавили…)

И всё же Мелоди оставалась на удивление спокойной — она уже переключилась с неудач на разбор состава салата, полностью в своём стиле.

Вдруг, словно голос с небес, к ней донёсся чудесный зов:

— Простите, вы не против, если мы к вам присоединимся?

Простая просьба поделиться столом.

— Ни в коем случае! Буду только рада!

Мелоди мигом обернулась, сияя от радости. Девушка продолжила:

— Спасибо. С нами будут и парни, вы не возражаете?

— Вовсе нет… Ох? Вы же…

Голова Мелоди решила: чем больше гостей, тем веселее. Но, вглядываясь в лицо новой знакомой, она ощутила странное чувство дежавю. Судя по выражению лица девушки, та почувствовала то же.

— Вы… из дома Инвидиa…

— А вы… горничная из дома Рудельберг…

Как назло — или к счастью — это была служанка той самой юной леди, что накануне приходила к Люсиане!

— Я Саша Бэлтон. Рада наконец познакомиться.

— Я Мелоди Уейв. Взаимно, мисс Саша.

Обе девушки улыбнулись друг другу тепло и дружелюбно.

Семнадцатилетняя Саша Бэлтон носила скромную форму горничной, а над аккуратно подстриженными индиго-волосами до плеч красовалась кружевная повязка.

На вчерашнем чаепитии Саша казалась утончённой и сдержанной, но сейчас была гораздо проще и расслабленнее — как Паула.

— Что-то не так? Ты меня так пристально разглядываешь.

— Ой, простите. Просто… вы сегодня совсем не такая, как вчера.

Саша негромко рассмеялась:

— Это я в гостях такая. Я ведь в доме Инвидиa работаю временной горничной. Честно говоря, постоянно так держаться утомительно… Ой, надеюсь, я вас не обидела?

— Нет-нет, вовсе нет. Обе ваши стороны мне очень нравятся.

Способность Саши легко переключаться между «рабочим» и «домашним» образом привела Мелоди в восхищение — она смотрела на неё с настоящим уважением.

— Но… Мелоди, ты ведь тоже очень милая.

— Хм?

Мелоди, воплощённая наивность, слегка наклонила голову, обдумывая смысл комплимента.

— Она и правда очень милая…

— Хмм??

Эхо Сашиных слов донеслось от высокого парня, шедшего к их столику. По индиго-волосам и глазам он явно был Сашин родственник.

— Позволь представить: этот влюблённый в тебя с первого взгляда бедняга, готовый кричать “люблю, выходи за меня”, — мой кузен Блиш.

— Эй! Я такого не говорил! Эм… я Блиш Бэлтон. Приятно познакомиться.

— Рада знакомству.

— Ах, она слишком милая…

— Хмммм???

Не успел Блиш сесть, как улыбка Мелоди сразила его наповал, оставив в пунцовой растерянности.

— Пф-ф, ты сегодня сам как девочка, Блиш!

— Что?! Ты это сейчас про меня, Уоррен?!

Тем временем рядом сел ещё один парень — ниже ростом, с пушистыми светлыми волосами средней длины и мягкими чертами лица.

— А я — Уоррен Зет. Рад знакомству, Мелоди.

— Взаимно, сэр Уоррен.

— Ого, я тут такой весь неформальный, а ты всё равно официально отвечаешь… Такая ты милашка.

— Эм?..

— Ага, понял. Мелоди просто по жизни милая тугодумка. Ну, не удивительно, что Блиш…

— Хватит уже, Уоррен!

– Вы двое, успокойтесь. Вы мешаете окружающим. Не забыли, что мы в общественном месте?

Слова Саши наконец остудили парней, и они переключились на разговоры о себе.

– Понятно... Значит, госпожа Саша и сэр Блиш служат дому Инвидиа, а мистер Уоррен работает на другой дом?

– Ага, точно. Мы дружим с детства, но только я в итоге пошёл работать на семью простолюдинов – купцов.

– Семья купцов?

– Угу. Я, скажем так, не лучший кандидат для службы на знать, так что теперь тружусь на купцов. Хотя не ожидал, что их сын поступит в Академию.

Уоррен покачал головой с видом того, кто уже порядком устал от собственной ситуации.

– А тот, кому ты сейчас служишь, тоже твой друг детства?

– Уоррен на самом деле знает их лучше, чем мы. Мы с ними познакомились уже после того, как стали учениками-служками в доме Инвидиа, так что близкими нас не назовёшь.

– Было бы здорово, если бы наши господа оказались в одном классе!

Уоррен широко улыбнулся Мелоди, и она ответила такой же улыбкой с кивком.

– Можно спросить, кому вы служите?

– Его зовут Лукив Герман, ему пятнадцать. А, кстати, Блишу тут шестнадцать, а мне – восемнадцать.

– Значит, сэр Уоррен самый старший из вас…

– Ха-ха, это я! Им до меня далеко!

– Не говори так, будто ты действительно ведёшь себя по-взрослому… Эх…

Пока Блиш вздыхал с тяжёлым видом, а Саша прикрыла лицо рукой, Уоррен самодовольно улыбался. Мелоди лишь хихикнула, наблюдая за их разыгранной перепалкой.

– Простите, если мы слишком шумим. Иногда нас заносит.

– О нет, что вы. Я как раз была очень рада посидеть с кем-то. Раньше я подходила к другим группам, но у них, похоже, места были заняты, и меня не пускали. Я уже начала грустить…

– И они не нашли места для такой милой девушки, как ты?

– Невероятно…

Уоррен и Блиш смотрели с удивлением, а Саша вдруг сказала с ноткой понимания:

– А… Понятно…

– Мисс Саша?

– Мелоди, ты ведь почти не общалась с другими горничными, да?

– Н-нет, почти нет. Кроме вас, я знаю только одну другую горничную.

– Ну вот. Это всё объясняет. Ты же знаешь, твою госпожу, Люсиану Рудельберг, все зовут чем-то вроде "Фея-принцесса" или "Принцесса-герой", верно?

– Да, с весеннего бала её так называют. Но при чём тут это?

Саша слегка криво улыбнулась и продолжила.

– Прости, если прозвучит грубовато, но у дома Рудельберг есть не самое приятное прозвище, так ведь?

Речь, конечно, шла о "Рудельдолге" (в оригинале игра слов от "bankrupt" – разорённый). Мелоди кивнула.

– Хотя это дом графского ранга, все знают, что у Рудельбергов проблемы с деньгами, и потому над ними часто посмеиваются. А потом их дочь появляется на балу и привлекает столько внимания, что её начинают звать "Фея-принцесса"...

– То есть… другим домам это не понравилось?

– Я не говорю, что все дома думают одинаково. Наша госпожа, например, не против. Но да, многие семьи теперь ещё хуже относятся к дому Рудельберг. Это отражается и на слугах. Если хозяева не ладят, то и прислуга, само собой, не дружит.

– Понятно… Вот оно что…

– Кстати, к какому столику ты сначала подошла?

Мелоди указала глазами на первую группу, которая её прогнала.

– Ага… всё ясно. Это были горничные из семей, связанных с домом Ринкот’дор.

– Дом Ринкот’дор?

– Их дочь тоже новенькая в Академии, только вот, несмотря на то что она из герцогской семьи, на балу её затмили – дочь маркиза Виктиллиума и твоя госпожа. В общем, ты поняла…

Мелоди ахнула, когда до неё дошёл смысл сказанного: накопилось раздражение.

– Они пока вроде бы ничего не говорили и не делали, но, думаю, им ты не по душе. Остальные или согласны с ними, или не хотят вмешиваться.

Мелоди вздохнула с грустью. Похоже, ей слишком нравилась размеренная жизнь в доме Рудельберг, и она совсем забыла об одной важной обязанности – сборе информации.

О нет! Как я могла так запустить такую важную часть работы! И теперь…!

Ведь идеальная горничная должна не только приносить чай и наводить порядок, но и быть глазами и ушами для своей госпожи. В этот момент Мелоди могла винить только себя.

– Мисс Саша, огромное вам спасибо за то, что открыли мне глаза. Я начну работать ещё усерднее!

– Э-э… рада, если помогла. Хотя я не уверена, что так уж много сделала…

– Благодарю за ваши слова! Первым делом – овладеть искусством бесшумного передвижения и растворения в тени!

– Давай… отложим это и просто поговорим о чём-нибудь другом, хорошо, Мелоди?

– Хм?

– Ахаха, вот такая она, да? Мелоди, конечно, забавная.

– …Но всё равно прелестная.

Так Саше удалось на время удержать Мелоди от попыток превратиться в ниндзя.

________________________________________

Позже тем же вечером…

– Уууу… Всего первый день, а я уже устала ~

– Миледи, даже в уединении не стоит вести себя так неряшливо.

Люсиана бросилась на кровать, едва войдя в комнату, и совершенно не собиралась слушать нотации Мелоди.

– Почему на первый же день устроили экзамен?..

Экзамен начался утром, но занял весь день – охват был по всем предметам.

– Я думала, что сегодня будет просто знакомство в классе… Хорошо ещё, что мы месяц готовились. Хотя… вы ведь ответили на все вопросы, миледи?

– Иииии! К-конечно! Я точно нигде не накосячила! Не смотри на меня так страшно!

Мелоди просто улыбалась, но... в этой улыбке таилась аура строгого наставника. О нет!

– Фуфуфу, я пошутила. Просто с нетерпением жду ваших результатов.

– Уф, напугала… Говорят, завтра уже выложат оценки. Немного страшно…

– Поскольку это вы, миледи, я уверена – вы справились. Но важнее – удалось ли вам найти общий язык с одноклассниками?

– Ага! Представляешь, та девочка со вчерашнего дня, Луна, сидит рядом со мной! Мы теперь подружки!

– Это замечательно. Я тоже как раз подружилась с горничной из дома Инвидиа. Мы как будто в паре.

– Правда? Здорово, что и господа, и служанки нашли себе друзей. Отличное начало учёбы в Академии!

Улыбка Люсианы сияла, и Мелоди ощутила облегчение: похоже, её госпожа ещё не столкнулась с трудностями в Академии.

Внезапно тишину нарушил громкий, гулкий урчащий звук, и лицо Люсианы тут же покраснело.

Нет нужды говорить, откуда он раздался…

– Кьяяя! Н-не говори ни слова!!

– Миледи, что-то случилось? Я ещё ничего не сказала.

– Ч-что? П-правда?.. Но я… А?

Неужели от стыда у неё начались галлюцинации? Мелоди слабо рассмеялась, глядя, как Люсиана в панике озирается по сторонам.

– Прошу извинить, миледи. Я сейчас приготовлю ужин.

– Д-да, точно! Надо пополнить силы на завтра!

– Всё будет в лучшем виде. Я приготовлю настоящее кулинарное чудо.

– С нетерпением жду!

Сказав это с напором, чтобы заглушить остатки смущения, Люсиана дала отмашку, и их первый день в Академии завершился на позитивной ноте.