— Ну да, если подумать, ты прав, — кивнул я. — Удивительно, что ты это заметил.

Рэйта усмехнулся:

— Я приучил себя наблюдать за окружающими… Хотя иногда вижу больше, чем хотел бы. Сначала подумал, что вы просто ещё не привыкли друг к другу — ну, подумаешь, неловкость. Но сегодня показалось, что дело глубже.

— Глубже? В каком смысле?

— Похоже было, что ты боишься Тацуи. Надеюсь, конечно, мне показалось.

В самую точку.

Я даже не знал, что сказать. Раз уж он напрямую спрашивает, значит, уверен в своём наблюдении. Просто так отмахнуться не получится. Ширатори Рэйта и правда очень внимательно относится к людям — и у него хватает смелости говорить прямо.

— Ты прав, — честно признался я. Не было смысла юлить. — Всё так, как ты сказал. Но ты не так это понял. Это моя личная проблема, Тацуя тут ни при чём. Он ничего плохого не сделал. Так что, пожалуйста, не говори ему об этом. Всё само пройдёт… Наверное.

Это была правда. Моё отторжение было вызвано глубокой эмоциональной травмой. Я же не могу рассказать, что это мой второй заход в старшую школу… Так что, пожалуйста, просто не спрашивай дальше.

— Ладно. Пусть будет так, — кивнул Рэйта и открыл бутылку с изотоником.

— Правда?

— У меня нет никакого права лезть. Это ваша история. Даже не история — Тацуя же ничего не заметил. Я просто интересовался.

Он сделал глоток и с обычной лёгкостью добавил:

— Просто… мы же друзья, да?

И ткнул меня бутылкой в грудь, с улыбкой.

Он говорил такие смущающие вещи с такой непринуждённостью — и при этом прикасался, как будто это нормально. Воплощённый экстраверт. Воплощённая популярность. И выглядел при этом круто! Наверное, всё из-за его уверенности.

— Мне просто хотелось понять, что тебя так тревожит. Но раз ты говоришь, что справишься — не буду лезть. Я тебе верю.

Эти слова больно задели. Он понял, что я не могу рассказать, в чём суть.

Теперь я понимаю, почему Рэйта так популярен у девушек. Он чересчур яркий для меня прямо сейчас!

Когда мы наконец-то купили все напитки, вернулись к остальным. Нас встретили тепло, как будто ничего не случилось. Рэйта уже разговаривал со всеми так, будто и не было никакой серьёзной беседы. Ладно. Придётся постараться и оправдать его доверие. Я справлюсь со своей травмой. Подружусь с Тацуей!

— Фух, я снова ожила! — выдохнула Юта, отпив из бутылки.

— Давненько я не занималась спортом… Сил больше нет, — простонала Нанасэ.

— Ахах! Юи-Юи, ставлю на то, что завтра ты будешь корчиться от крепатуры! — поддразнила её Юта. Я в изумлении: когда она успела и Нанасэ дать странное прозвище?

— Можешь просто называть меня Юи?.. — пробормотала Нанасэ, почти без сил. В школе она всегда такая собранная, выпрямленная, как струна — а сейчас вся расклеилась. Это удивительно мило.

— Редкое зрелище, — заметил я. — Увидеть тебя такой.

Хосимия расплылась в широкой улыбке:

— Юино-тян просто строит из себя крутую в школе! А тут она с нами, значит, может расслабиться!

— О, если это правда, мне приятно, — отозвался я в лёгком, дразнящем тоне.

Нанасэ стыдливо отвернулась:

— Я вообще-то не стараюсь выглядеть крутой…

Ай-ай-ай, ну и милашка же! Простите, Хосимия, моё сердце слегка дрогнуло!

В отличие от остальных — ярких и жизнерадостных — Нанасэ была совсем другой. Она из тех, кого обычно называют «холодной красавицей», из тех, кто не особо ведётся на всеобщее веселье. И в этом контексте её внутреннее признание нас своими друзьями обладало буквально разрушительной силой.

— Ну что, двигаемся? — бодро предложил Тацуя, как только все допили свои бутылки и немного отдохнули.

— Эээ? Ну давай ещё чуть-чуть полежим, а? — заскулила Хосимия.

— Честно говоря, я бы не возражала уйти прямо сейчас… — поддержала её Нанасэ.

Рэйта бросил взгляд на часы:

— Если будем дальше валяться, времени не хватит. Хотите — останьтесь тут, а мы пока поиграем.

Тацуя тем временем уже уставился куда-то вдаль, полностью игнорируя весь разговор:

— Сейчас или никогда! Баскетбольная площадка, наконец-то, свободна!

— Ура! Наконец-то! — радостно подскочила Юта, в глазах заблестел азарт. И они вдвоём умчались, не оборачиваясь.

Весь день мы пробовали разные игры, но на баскетбольную площадку так и не попадали — каждый раз её кто-то занимал. Видимо, Тацуя всё это время украдкой следил за ней с места отдыха.

— Разве они не играли в клубе вчера? — удивился я, чешуя в затылке.

Хосимия хихикнула:

— Да они просто обожают баскетбол.

— Тренировка и фановая игра — две разные вещи. Я их понимаю, — вставил Рэйта и поднялся, чтобы присоединиться.

— Ну ладно, а мы тогда просто посмотрим с трибун, — сказала Нанасэ.

— Отлично, — кивнул я. — Слушай, Нанасэ, ты выглядишь так, будто сейчас просто рухнешь.

— Немного переборщила с энтузиазмом… — выдохнула она.

— Это ты от счастья, что тусишь с друзьями? — поддразнила её Хосимия.

— Хикари, заткнись уже! — мгновенно вспыхнула Нанасэ.

Пока они пикировались, мы с Рэйтой улыбнулись — и пошли следом за Тацуей и Ютой. Те уже вовсю бросали мяч в кольцо с разных углов, словно играли в догонялки с гравитацией.

— Лови, Нацки! — Рэйта кинул мне мяч.

Как только я его поймал, в голове вспыхнули воспоминания. Я ведь и правда любил баскетбол. Ради него я и продержался в клубе целых три года. Даже в университете выходил на площадку и отрабатывал броски в одиночку. Ну… если честно, просто было слишком много свободного времени.

Я стал ритмично вести мяч. Сегодня я впервые за всё это время снова держал баскетбольный мяч в руках — с момента скачка во времени. Но за несколько месяцев чувство дриблинга не пропадает. Мяч лежал в ладонях, как родной.

А вот с бросками всё сложнее. Это не дриблинг — тут нужна точная, почти интуитивная техника. Потеряешь форму за два-три дня без тренировок. У меня-то за плечами семь лет опыта, но уверенность куда-то испарилась.

Уверенности — ноль. Зато интуиция баскетболиста осталась. Как только я вышел к трёхочковой линии и нацелился на кольцо, всё внутри сказало: «Вот сейчас точно пойдёт!»

— А? Он что, офигенный?! — донёсся голос Хосимии.

Я бросил чуть перед трёхочковой. Мяч чисто вошёл в кольцо, даже обод не задел, и сетка колыхнулась в тишине. Я не был удивлён — просто знал, что попаду. Чувствовал это с первого движения.

Мяч отскочил прямо в мои руки.

— Мяч такой лёгкий… Или это я стал легче?

Мяч действительно казался на удивление лёгким — наверное, эффект от всех этих тренировок. Вот почему я так свободно с ним управлялся. Обычно трёхочковый требует силы — надо присесть, выжать из тела максимум. А тут — лёгкий прыжок, мягкое движение кистью, и готово.

Быть в форме — это реально круто. Я снова бросил. Рука сама отпустила мяч — мягко, расслабленно.

Я знал, что попаду.

И — да, мяч снова прошёл через кольцо с тем же шелестящим звуком.

— Хм. Надо было в универе спортом заниматься, — пробормотал я. — Тогда бы сразу понял, насколько это меняет игру. Теперь ясно, почему профи столько времени вкалывают в зале. Сильное тело — это крепкий фундамент для техники. Вот прямо сейчас ощущаю это на себе.

— УОООО?! Нацу! Ты что, суперзвезда?! — закричала Юта.