Я хочу домой.

Старшая школа Миями, первый год, класс семь. Было уже начало двенадцатого. Вступительная церемония и вводный курс о жизни в старшей школе прошли, и остался лишь классный час. Мы ожидали классного руководителя.

Вокруг меня были неугомонные одноклассники.

Один разговаривал с соседом, сидевшим рядом. Другой нервно смотрел в окно. Ещё один игрался со своим телефоном. А один парень даже пытался подкатить к девчонке.

На первый взгляд они все были разными, но у всех было ожидающее выражение лица.

Эта школа известна благодаря свободе в правилах.

Поэтому здесь были самые разные люди. Одни, к примеру, желали поступить в Токийский университет, другой выиграл национальный чемпионат, представляя свой клуб. Были даже фотомодель-блондинка и девочка, уверявшая всех в том, что она идол.

Уверен, сердца моих одноклассников трепетали в ожидании того, что им принесёт полная веселья жизнь старшеклассников.

Я разглядывал их как часто иного мира.

– Доброе утро.

В класс вошёл молодой учитель, и начался классный час.

– Я Накаоко Рюита. Теперь я ваш классный руководитель. Я с нетерпением жду начало этого года! – сказал учитель тоном спортсмена, стоя за кафедрой.

На вид ему было чуть больше двадцати пяти. На нем была жилетка, которая казалась недавно постиранной, и на ней не было ни единой складочки. Он казался молодым человеком, полным жизни.

Представившись, Рюита сказал:

– А сейчас время приветствий! Я буду называть каждого по фамилии. Тот, кого я назову, должен будет встать со своего места и представиться. Называйте имя, среднюю школу, из которой вы перешли, и расскажите классу немного о себе! Ограничений по времени нет, поэтому можете говорить что угодно, но не выходите за рамки разумного. Ну что же, начнём!

Услышав это, класс зашумел.

Встал парень, которого назвали первым.

– Это слишком неожиданно.

И направился к доске с вполне довольным выражением лица.

– Я Аимура Дзюндзи, пришёл из средней школы Момои! Там занимался лёгкой атлетикой, и показал хороший результат на районном чемпионате! Если хотите получить мой автограф, то я дам его позже. Не стесняйтесь подходить ко мне!

Класс от такого тона разразился смехом.

В такой гармоничной атмосфере я чувствовал себя не комфортно.

Я не намерен сближаться с кем-либо. Я бы хотел почти ни с кем не разговаривать и не участвовать в общественной работе. К тому же, мне не хотелось вступать в какие-либо кружки. Поэтому меня не интересовали ни имена, ни предыдущие школы, но хобби моих одноклассников.

– Икава Аи! Я из средней школы Игусы! Я не состояла в хйуль...ай, прикусила язык. В любом случае, я не состояла в клубе, но...

Пока второй человек по списку представлялся, мой взгляд упал на книгу в моих руках. Это была «четырнадцатилетняя девочка» – история неуклюжей любящей книги девочки Токико, повествующая о её жизни и размышлениях, которую написала Хиираги Токоро.

Когда я впервые увидел написанные на страницах предложения, мой взгляд посветлел. Эта книга формата А6 стала моим спасением в унылой, повседневной жизни.

Прошёл год с того дня, когда я купил эту книгу в магазине у станции. Я столько раз её перечитывал, что обложка износилась, страницы помялись, а на корешке появились потёртости. Книга была настолько помята, что ни один букинист не принял бы её даже за сотню йен. Но сколько бы раз я не перечитывал эту книжку, не исчезало ощущение, что это мой товарищ.

– Такашима Юджи, из средней школы Камиоджи... Хорошие оценки.

На исцарапанной обложке были легко читаемое название и ученица средней школы.

Прошлой весной я привязался к книге, когда увидел её обложку в магазине.

Книги, которые вам нравятся, всегда такие. Броское название, интересная обложка – они, в любом случае, оставляют сильное впечатление, которое невозможно забыть.

Когда я начал читать эту книгу, то не смог остановиться. С каждой страницей я погружался в историю настолько сильно, что, закончив читать, тут же принялся перечитывать, просто чтобы побыть в мире Токико подольше.

– Зовут Нишима Кёске! Пришёл из средней школы Зенпукуджи! Старшеклассником бываешь раз в жизни, так давайте развлекаться!

Я перевернул страницу.

Мимолётные будни Токико.

Можно сказать, что у этой книги нет никаких взлётов и падений, влюблённости, проблемы, с которыми надо бороться. Есть только Токико, проводившая каждый свой день в одиночестве, размышляя о разных вещах.

Токико с тревогой думает о будущем, глядя на облачное небо из поезда. Она чувствует победу, решив, что её новелла не интересная, хотя сначала думала иначе. Жалеет, что отстригла чёлку, стоя перед зеркалом. Плачет в одиночестве после ссоры со старшей сестрой.

Мне почему-то нравился ход её мыслей. Более того, я считал её мысли очаровательными.

Можно сказать, что «четырнадцатилетняя девочка» – история из смеси чувствительности и очарования девочки Токико.

Я всегда увлекался книгами. Когда я был ребёнком, то читал книги дома. Я продолжал искать интересные книги в магазинах.

Но я впервые настолько восхищался героем.

– Я Нохара Юкари. Училась в средней школе Момои. Я не состояла в клубе и не планирую вступать куда-либо в старшей школе.

Приветствия продвигались быстрее, чем я полагал.

Меня зовут Хоносо Акира, поэтому моё имя было где-то в конце.

Я думал, что у меня есть время, но скоро должна была наступить моя очередь.

После медлительной девушки, стоявшей у доски передо мной, которая производила впечатление немощной, была моя очередь. Я решил, что скажу, поэтому, когда дело дойдёт до меня, я быстренько со всем управлюсь и вернусь на своё место. Ничего не будет, если я не допущу грубую ошибку.

Я не собирался дружить с кем-либо из этого класса. Пока у меня была эта новелла, пока у меня была Токико, я не мог скучать.

Я действительно так думал.

Фамилия, которая была в списке перед моей.

– Я Хиираги Токико.

Пока я думал, что у неё такая же фамилия, как у Токико, взглянул на место у доски, и время для меня остановилось.

– Я из средней школы Шоунан. Люблю читать. У меня есть старшая сестра. Я состояла в литературном клубе.

Апатичные миндалевидные тёмные глаза. Короткая стрижка и черные волосы. Длинные ресницы, которые можно ощутить с такого расстояния. Стройное тело, одетое в новый блейзер, не подходящий ей. Солнечные лучи падали на её белую, словно фарфоровую кожу, а шея казалась сделанной из стекла.

Я инстинктивно взглянул на обложку.

Они выглядят абсолютно одинаково.

Девочка на обложке и девочка, стоявшая передо мной выглядели, как две капли воды.

Это было ещё не все. Я снова посмотрел вперёд. Изумрудно-зелёное украшение в её волосах прекрасно сочеталось с её прелестным взглядом.

Чистый и прекрасный голос. Она стояла передо мной, глядя в пол.

Я вспомнил, что Токико в книге описала саму себя.

Нефритовое украшение для волос, которое я получила, похоже, было сделано в начале эпохи Сева. Оно не сделано каким-то брендом. Это только моё сокровище.

Чистый и величественный голос. Хоть люди восхваляют его, я бы хотела другой голос. Низкий, сильный, хриплый голос. Я уверена, такие голоса отображают жизнь, прожитую обладателями.

Я стою в классе перед всеми. Сидящие впереди могут видеть меня. Я должна стоять прямо и терпеть их взгляды.

Что интересно, у неё такая же фамилия, как у автора «четырнадцатилетней девочки». У Токико в книге тоже была старшая сестра, и она состояла в литературном клубе.

Нужно отбросить мелкие детали.

К тому же, у Хиираги Токико была такая же благородная аура одиночества, какую я представлял у Токико.

Я чувствовал это, игнорируя разум и здравый смысл.

Это Токико. Токико прямо здесь.

Девочка из новеллы была прямо перед моими глазами.

Я почувствовал головокружение.

Чувство реальности исчезло, а на его место пришло странное чувство, словно я попал в мир истории.

– Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, – сказала Хиираги Токико и, слегка поклонившись, отошла от доски.

Аплодисменты раздались в двадцать какой-то раз.

В этом шуме Хиираги Токико поспешила к своему месту, словно она пыталась укрыться от дождя.

– Следующий!

Услышав голос учителя, я вернулся в реальность.

Все смотрели на меня.

– Ах, да, простите!

Я в спешке поднялся и пошёл к доске.

– На этой неделе путешествие будет в горах. Хида – старый город, полный очарования, который называют маленьким Киото. В прошлом у Миками и Цучиды произошёл небольшой конфликт. Наше путешествие продолжается...

– Горы Хида... Эх, какая ностальгия, – сказал мой папа, смотря телевизор и попивая пиво.

– Горы Хида? А что с ними? – спросила мама из кухни.

– Это передача про путешествия. Мы ездили туда, когда были студентами.

– А передача... Мы разве ездили туда? Я не помню.

– Какая жестокость. Хотя мы правда побывали во многих местах.

От школы пешком двадцать минут.

Мои родители, я и кошка Шишамо сидели в гостиной нашего дома, который только вошёл в состав двадцать третьего района Токио.

Растянувшись на диване, я вспоминал произошедшее сегодня.

Хиираги Токико выглядела как Токико из «четырнадцатилетней девочки».

Я был озадачен, хотя в этом не было ничего странного.

Это было случайное сходство.

Мы не в мире фэнтези, и персонажи из книг не могут появиться в реальном мире.

Это совпадение, что они выглядели одинаково и оказались тёсками. Если поискать похожую среди всех девушек такого же возраста в Японии, то наверняка можно найти хотя бы одну.

Я сомневался, что был спокоен, когда смотрел на Хиираги.

Если я завтра спокойно посмотрю на неё, то, возможно, они уже не будут казаться настолько похожими.

– Доброе утро. Жду не дождусь поездку в горы Хида! Надеюсь, в этот раз у нас будет спокойное путешествие. Ну что ж, тогда вперёд!

– Ах, это станция Такаямо. Милая, смотри, я купил там тебе сарубобо!

– Правда?

– Правда! Вот смотри! Вон в том углу! Мы подарили сарубобо друг другу наудачу перед тем, как начали искать работу!

–Эм...

– Ты правда не помнишь? Хотя я хорошо запомнил твою улыбку в тот момент.

Папа разочарованно опустил плечи, однако мамино лицо изменилось, словно она что-то заметила.

– А когда мы начали искать работу?

– Да, точно, примерно в конце третьего года...

Папа внезапно замолчал.

Мама прищурилась и посмотрела на отца сверху вниз.

– Знаешь, дорогой, мы же встретились во время не официальной вечеринки с предложениями работы, верно? Значит, мы не знали друг друга на третьем курсе, верно? Интересно, кто тогда запечатлелась в твоей памяти?

– А-ха-ха-ха-ха, ну знаешь...

– Похоже, это была интересная поездка.

– Нет, ну... Эм...

Отец внезапно обернулся ко мне.

– Кстати, Акира! Сегодня была, ну знаешь, твоя вступительная церемония в школе, верно? Как все прошло? Думаешь, все в порядке?

– Что? Вступительная церемония?

Я невольно засомневался, что рассыпался все правильно из-за того, как неумело он попытался перевести разговор.

– Ага. Следующие три года важны для твоего будущего! Учёба, клубы, отношения или что-то другое, ты должен полностью посвятить себя этому! И ты должен задуматься о своём будущем...

Это ужасно. Даже если вы хотите замять неловкий разговор, это не самый лучший способ. Папа наверняка сам не знает, о чем сейчас говорит.

– Кстати, о будущем. Акира, ты скоро получишь право голосовать! Молодёжь жалуется, что не разбирается в политике, поэтому тебе следует начать...

Он все сильнее отходил от темы. У меня нет права голосовать ещё два года, знаешь ли; что ты пытаешься сделать, пап?

В этот момент у меня в кармане завибрировал телефон.

– Подожди, кто-то звонит.

Прекрати в разговор, я встал и вышел в коридор. Папа умолял не заходить в чулан.

Я взглянул на экран. На нем высветилось «входящий от Ицуки».

Не тот, с кем я хотел бы разговаривать, но это лучше, чем наблюдать ссору женатой пары.

– Привет, занят?

Ответив на звонок, я услышал бодрый голос, когда приложил телефон к уху.

– Нет, никаких проблем.

– Отлично. Итак, как прошёл твой первый день? Как тебе новый класс?

– Даже если ты спрашиваешь, какие они...

На мгновение я подумал о Хиираги Токико.

– Ничего особенного. Все как обычно, – безразлично ответил я.

– Понятно. Ну, тогда все в порядке. Просто интересно, хорошо ли это прошло для тебя.

Я знал Хидоу Ицуки ещё с младшей школы. Мы учились в одном классе девять лет, и мы впервые разделились, когда я поступил в старшую школу Миями.

Она одна из немногих заботилась обо мне, когда я стал избегать людей, поэтому иногда звонила мне.

Уверен, она волновалась о том, кто изолировал себя от людей, даже несмотря на то, что я не хотел, чтобы она это делала.

– Как только всё наладится, давай пригласим Шудзи и снова поиграем?

– Если мне захочется.

– Даже если тебе не хочется, то я приглашу тебя. Ладно, на этом все. Увидимся.

– Ага, увидимся.

На этой фразе разговор закончился.

Я вздохнул и пошёл в свою комнату. Войдя, я бросил телефон на кровать.

– Снова поиграем вместе.

Я упал на кровать, размышляя об этих словах.

Как она может ожидать чего-то от меня?

Хотя Судоу лучше всех знает, почему я не хочу сближаться с людьми.

На следующее утро я чудом пришёл в класс вовремя. У меня было плохое предчувствие, когда я услышал голоса за дверью.

Несколько ребят разговаривали. Я расслышал голоса четырёх или пяти человек, беседующих рядом с четвертым рядом от правого входа, рядом с моим местом.

Какая боль.

Если кто-то сидел на моем месте, придётся попросить его пересесть.

Я хочу жить, по возможности, тихо, не разговаривая с кем-либо. Поэтому разговоры с одноклассником рано утром раздражают.

Я удручённо открыл дверь.

– Ох, ты из баскетбольного клуба Камиоги! Они сильные!

– Благодаря семпаям! Хотя мы проиграли Шоунан.

Конечно же, несколько парней и девушек сидели рядом с моим местом, но, в какой-то степени, мне повезло, ведь моё место было рядом с этой компанией, а на моем стуле никто не сидел.

– Ах, доброе утро, э-э-э-э... Хосоно?

– Ага, утра...

Когда я поставил сумку на стол, со мной бесцеремонно поздоровался один из парней.

– Прости, что заняли место около твоей парты.

– Ничего, я не возражаю, – ответил я, доставая пенал.

Мне удалось избежать надоедливой беседы.

Однако я заметил, что сидевшая передо мной девушка, – Хиираги Токико – чувствовала себя не комфортно, потому что её окружила часть компании.

Моё сердце забилось сильнее, словно пыталось выскочить из груди.

Даже на следующий день Хиираги выглядела, как Токико.

Её внешность, бедность лица и окружающая атмосфера, – все было таким, как я представлял.

У меня вчера не разыгралось воображение.

К тому же, я вспомнил отрывок из «четырнадцатилетней девочки».

С возрастом я стала трусихой. Пока мои одноклассники тратят время на обсуждение о погоде, макияже или фильмах, которые они посмотрели, а я пытаюсь найти первое слово, которое стоит сказать, глядя по сторонам, словно я идиотка.

Этот отрывок точно описывал то, как выглядела Хиираги Токико в этот момент.

Я не знал, как начать разговор. Для начала, я не имел представления, что я здесь делал. Эти два предложения описывали ситуацию.

Видимо, когда она села, компания подошла к ней. Видимо, Хиираги внутри тоже похожа на Токико.

– Ах, к слову, ты из Шоунан, верно, Хиираги? - спросила девочка, переведя на неё взгляд.

– Да, – робко ответила Хиираги.

– Тогда ты знаешь Цузуки? Он состоял в баскетбольном клубе. Сильный, красивый, он был очень популярен.

Хиираги явно была озадачена и взволнованно ответила:

– Прости, я не знаю его...

– Правда?

– Эй, Хиираги состояла в литературном клубе, забыла? Тогда не удивительно, что она не знает семпая из спортивного клуба.

– Но Цузуки был довольно известен...

Хиираги было не комфортно, пока другие беседовали.

Глядя на неё, я чувствовал удушье.

У них не было злых намерений – они просто хотели как-то провести время перед началом урока.

Но я понимал, что чувствовала Хиираги, поэтому я мысленно молился, чтобы классный час начался быстрее.

– Если ты состояла в литературном клубе, значит, ты много читаешь, верно?

Они продолжали задавать ей вопросы.

– Да...

– Какой жанр тебе нравится? Я не очень хорошо разбираюсь в этом, можешь что-нибудь посоветовать?

– Эм...

Хиираги нахмурилась, опустив глаза, и стала размышлять об этом.

– Что тебе нравится в этой книге?

Когда сестра спросила об этом, я захотела заплакать.

Я могу описать свою любовь к произведению своими словами, которые выберу сама. Чувства - это личное. Это то, что ты не можешь ни рассказать, ни объяснить. Поэтому я храню их в своей голове, как белка хранит еду зимой.

Казалось, она указала мне на то, что поступать так – лицемерие.

Было бы ошибкой списать это на случайное сходство.

Я имею в виду, это невозможно, чтобы героиня из книги появилась в реальности.

И все же, Хиираги Токико выглядела так, словно оказалась в беде, прямо как Токико, когда осознала, что чувства - это личное. Это то, что ты не можешь ни рассказать, ни объяснить.

– Почему-то она выглядит так, словно ей нравится старая литература.

Я неосознанно заговорил.

– Что-то из ранних периодов Шова, нежели что-то впечатляющее. Она кажется любительницей спокойных работ, написанных женщинами, с главным персонажем женщиной.

Вся компания уставилась на меня, когда я внезапно заговорил.

У них на лицах читался вопрос: Почему он вмешался в разговор?

Лишь Хиираги согласилась, глядя на меня, как на древнее существо.

– Ты прав. Все, как ты и сказал...

– Я так и думал. Ты создаёшь впечатление, что тебе нравится такое. Я тоже часто читаю такие рассказы.

Пока я пытался спокойно разговаривать, меня удивило утверждение Хиираги.

Я все верно понял.

Я сказал то, что рассказала Токико о своих предпочтениях в книге.

Это не так уж и необычно. Многим девушкам нравится литература эпохи Шова.

Но её внешность, имя, литературные предпочтения, – даже если это совпадение, я думаю, что это редкость.

Пока я рассуждал об этом, прозвенел звонок.

Каждый отправился на своё место.

Хиираги облегчённо выдохнула, а потом прищурилась и вопросительно на меня посмотрела.

Оставило след на моём представлении о Токико, и я забеспокоился.

– На сегодня все! Увидимся завтра!

Последний урок закончится, и мои одноклассники шумно покинули класс.

Кто-то планировал пойти поиграть с другими, кто-то пообещал посмотреть клубы, другие торопливо покидали класс, в Хиираги спокойно складывала вещи в сумку.

Если это была Токико, – подумал я, глядя на её короткую стрижку.

Если бы Хиираги была Токико, то она немедленно ушла бы домой. Видимо, в средней школе она была членом клуба только на бумаге, так что я мог предположить, что она выйдет из школы, остановится в книжном у станции и купит книгу, если она её заинтересует.

Пока я думал об этом, она что-то уронила.

– Ах...

Оно покатилось по полу и остановилось у моих ног.

– Это же...

Блестящий чёрный предмет с золотым орнаментом был размером с ладонь. Это была перьевая ручка.

В этот момент я даже не удивился.

Токико тоже носила с собой перьевую ручку, которую ей подарила сестра. Когда я прочитал об этом, то, скопив немного денег, купил такую же, чтобы быть похожей на неё.

Это происходило снова и снова.

Хиираги принесла обед в самодельной коробочке для обедов и ела в одиночестве. Эта коробочка была сделана из дерева, и у неё было два слоя. Токико каждый день готовила обед себе и сестре, и если я правильно помню, на картинках была изображена именно эта коробочка.

Все перемены она читала. Это был зарубежный роман «Вопль сорок девятого аукциона». Токико в «четырнадцатилетней девочке» говорила, что прочитает этот роман, когда поступит в старшую школу.

Сначала я удивлялся, когда замечал какие-то сходства между ними. Но после обеденного перерыва я, наоборот, отчаянно стал искать различия.

Поскольку я искал сходства, я их нашёл. Наверное, это из-за того, что у меня в душе были какие-то ожидания. Поэтому мне казалось, что я найду отличия, если начну искать их.

Хиираги продолжала вести себя, как Токико.

По указанию учителя Хиираги спокойно читала старый текст, используя старое произношение. На физкультуре она собрала волосы в хвостик. На последнем уроке она слушала учителя, выпрямив спину.

Каждое действие совпадало с моими впечатлениям и портретом Токико в моей голове.

– Прости. Спасибо, что поднял её, – сказала она, обернувшись ко мне, пока я разглядывал ручку.

Её глаза казались большими из-за миниатюрного лица и смотрели на меня.

– Не за что. Редко встретишь кого-то, кто использует перьевую ручку.

– Эм... Моя сестра дала её мне.

– Ясно. У меня тоже такая есть.

– Правда? У тебя тоже есть...

Видимо, это её заинтересовало. Хиираги пристально посмотрела на меня.

Я инстинктивно отвёл взгляд.

– Сегодня утром было что-то такое... Может, у нас одинаковые вкусы?

Я больше не мог сдерживаться.

Я не понимал, что происходит. Для меня не было логики в этом.

Но я хотел узнать, как связаны Хиираги и Токико.

Даже если это не так, меня не устраивает.

– Эй.

– Да?

Стоило мне заговорить, Хиираги так напряглась, что это было заметно.

– Любимый роман Хиираги – «Странствия по Царствует Седьмого чувства» автора Озаки Мидори, верно?

Когда я сказал это, глаза Хиираги расширились от удивления.

Она какое-то мгновение смотрела на меня пустым взглядом с открытым ртом.

– Да, – коротко ответила она.

Я полагал, что это просто совпадение, поэтому решил спросить о чем-нибудь личном.

– У тебя в комнате висит написанная маслом картина, которую тебе подарила бабушка.

– Да...

- Каждую неделю ты слушаешь радиопередачу, сделанную студентом одного из университета?

Она не ответила.

Я задал ошарашенной Хиираги последний вопрос:

– Хиираги, ты думаешь, что хочешь жить красиво?

Я не видел логики в происходящем, но если она поймёт смысл этого вопроса, тогда не останется сомнений – Хиираги это Токико.

Хиираги дрожала и смотрела на меня.

Через несколько секунд ее выражение лица изменилось, словно она что-то поняла.

– Может ли это быть...Хосоно, возможно ли, что...ты читал ... – пробормотала Хиираги.

– Читал эту книгу?

Я достал «четырнадцатилетнюю девочку» из парты.

Хиираги быстро схватила меня за руку. Я чувствовал её холодные пальцы на своём запястье.

– Эй, подожди, что ты...

– Пойдём со мной. Я все объясню. Пойдём, – сказала Хиираги, встав со своего места. Она смотрела на кончики своих пальцев.

Она выглядела испуганной, но пыталась сохранять серьёзное выражение лица.

– Хорошо...

Согласившись, я встал и тихо последовал за Хиираги.

Мы вышли из класса, прошли по коридору, пересекли клубное крыло и поднялись по лестнице. Хиираги остановилась напротив двери с табличкой «Временный класс».

Мы слышали машинный шум барабанов, свист труб, как у старого клаксона.

На спортивной площадке, которая была видна из окна, разминалась бейсбольная команда.

Участники клубов вряд ли заходили сюда.

– Что случилось? – нервно спросил я Хиираги, когда она, наконец, отпустила мою руку.

– Ты читал её?

Хиираги посмотрела на меня в упор.

Она повторила вопрос.

До меня дошло, что она имела в виду «четырнадцатилетнюю девочку».

– Ага, я читал её.

– Ах...

Хиираги застонала, закрыв лицо руками. Её бледные щеки, краснея и на моих глазах.

– Ну конечно. Рано или поздно я бы встретила того, кто читал её.

– Можешь объяснить?

Собравшись с мыслями, я сказал:

– Героиня книги, Токико, очень похожа на тебя, Хиираги, как внешне, так и внутренне. Но это не все. Перьевая ручка и твой любимый роман есть в книге. А ещё подаренные бабушкой картина и радиопередача.

– Ты помнишь содержание романа?

– Да. В конце концов, я, перечитывал его несколько раз.

– Несколько раз?!

Я задрожал, потому что она повысила голос.

Её выражение лица изменилось, и она стала давить на меня.

– Почему?!

– Ну... Потому что мне действительно понравилось.

– Ах...

– Я понимаю чувства Токико. И мне очень нравится этот роман.

– Понятно... – произнесла Хиираги.

Она отступила и коротко вздохнула.

Я расслабился и ослабил хватку.

Она слегка покраснела и улыбнулась.

– Впервые мне говорят нечто подобное...

По словам Хиираги можно было понять, что она знает про «четырнадцатилетнюю девочку». Более того, казалось, что она привязана к ней.

– Ну, понимаешь...

Глядя на пол, она какое-то время искала подходящие слова. Потом Хиираги отвернулась, скорее всего, не решаясь заговорить.

Она развернулась ко мне и решительно сказала:

– Это я.

– Что?

– Хиираги Токоро моя сестра. И «четырнадцатилетняя девочка» – роман, написанный обо мне. Так что, Токико – это я.

Её слова дошли до моего сознания не сразу.

Мне стало жарко. Я с трудом дышал, в сознание была пустота. Руки затряслись, а ноги стали ватными.

Я плохо соображал, а предметы плыли перед глазами.

Токико стояла передо мной.

Я не ошибся.

«Четырнадцатилетняя девочка» – повесть о Хиираги Токико, написанная её сестрой.

Если кратко, моя одноклассница, Хиираги Токико, – главная героиня книги.

- Серьёзно...

Она не предоставила мне никаких доказательств, хотя я ни разу не встречался с её сестрой, поэтому это могло оказаться пустыми словами.

И все же, я легко поверил ей.

Если это не так, как объяснить схожесть между Хиираги и Токико.

– Знаешь!

Как только жар спал, я стал трястись от возбуждения.

– Я правда очень люблю эту книгу! Серьёзно, из всех книг, которые я когда-либо читал, эта показалась мне самой интересной.

– Правда? Спасибо...

Хиираги покраснела и отвела взгляд.

– У меня редко бывают такие мысли, но правда сочувствую Токико. Её слова убедительны. Я чувствовал своего товарища.

– Спасибо. Эта книга похожа на дневник моих дней в средней школе. Так что твои слова сделали меня счастливой.

– Понятно. Ну, если принимать во внимание точку зрения Хиираги, то так и должно быть. Сейчас важнее... Точно! Глава «Я такая же, как все»! «Я отличаюсь от всех» и «Я такая же, как все» когда ты расставишь всех на разные орбиты, они будут одинаковыми! Я решил, что это абсолютно верно, и это очень проницательно.

– Погоди, хватит!

Хиираги выставила передо мной ладонь. Её лицо было ярко-красным.

– Мне неловко, поэтому перестань... Говорить о содержании...

– Ах, прости... Возможно, ты не очень хочешь говорить об этом?

– Ну, это не совсем так...

Хиираги опустила глаза и искала подходящие слова.

– Я не против обсуждений о «четырнадцалилетней девочке». Книга действительно хорошо отображает мои чувства и мысли. Даже сейчас я думаю, как в книге. Но когда кто-то говори о ней, как бы сказать, это все равно, что слушать свои же записи.

– Ясно...

Мне показалось, что я её понял.

Разумеется, становится стыдно, когда слышишь своих мысли из чужих уст.

Я был напряжён и не мог перестать говорить.

– Но знаешь, это поразительно. Я имею в виду, стать главным героем рассказа.

Я попытался подавить волнение, но в мыслях продолжал восхищаться. Я не мог до конца успокоиться, хотя, возможно, это было нормально в такой ситуации.

– К тому же, книгу высоко оценили. Я где-то видел восторженные отзывы критиков.

Продажи «четырнадцатилетней девочки» были неплохими, и несколько безумных фанатов поддерживали их. Хотя об этой книге иногда появлялись статьи в журналах, а некоторые обозреватели восхваляли её как неизвестный шедевр интернета.

– Ты прав... Даже отдел редакции высоко оценил роман, поэтому ведёт с сестрой переговоры о продолжении.

– Правда?

– Да, но дата релиза ещё не назначена.

Это были лучшие новости, которые я когда-либо слышал.

В конце концов, у меня была лишь одна жалоба к «четырнадцатилетней девочке»: история слишком короткая.

Хоть повесть слишком коротка, чтобы назвать её романом, но ограничить обаяние Токико одним томом - расточительство. Я всегда думал, что стоит выпустить продолжение.

– Ясно. Ну, я правда жду с нетерпением.

– Спасибо. Я передам сестре. Я буду рада, если ты сохранить в секрете, что я персонаж книги. Потому что... Знаешь, там есть некоторые неловкое моменты...

– Ах да...

Когда она сказала об этом, я вспомнил, что в книге есть сцена в ванной, где Токико размышляет о своём теле. Отрывок, где она думает, что не хотела бы, чтобы её грудь росла, но она ничего не может поделать с этим. Хотя, к сожалению, такой парень, как я, не мог посочувствовать ей.

Но я понимал.

В книге описывалась Хиираги, стоявшая передо мной, её переживания и тело.

Пока я размышлял об этом, мой взгляд упал на грудь Хиираги.

Небольшая грудь, приподнимающая блузку.

Я почувствовал себя виноватым и поспешно отвернулся.

Возможно, она заметила, что я разглядывал её грудь.

Если так, то это страшно. Разглядывать её прелести и вспоминать сцену из ванной вполне можно считать чем-то отвратительным.

Действительно, что я творю...

– Что ж, это все, что я хотела сказать!

Хиираги вряд ли заметила, что сказала это твёрдо.

– Прости, что неожиданно притащила тебя сюда.

– Нет, я не против.

Я яростно закивал.

Хиираги слегка склонила голову, затем развернулась и направилась в классный корпус.

Я больше не мог видеть её спину и слышал барабанный бой и протяжный вой.

Я был в замешательстве, пока в моей голове бурлил поток мыслей.

Этой ночью я не мог уснуть.

Волнение и замешательство. Я радовался, что Токико учится в моем классе, и сожалел из-за грубого взгляда. Впервые в жизни я чувствовал столько эмоций сразу.

Что я теперь буду делать? - думал я, лёжа в кровати.

Я буду учиться с Токико, как минимум, год. Меня интересовало, что может произойти за это время.

А может, ничего и не случится.

Я должен держать в секрете то, что она – героиня книги, поэтому обсуждать это в классе не получится. Поэтому, возможно, мы будем просто одноклассниками вплоть до выпуска. Это самый вероятный исход.

Так и есть.

Я лишь хочу жить в одиночестве, ни с кем не связываясь.

То же можно сказать о Хиираги. Поэтому сближение нам ничего не даст.

Я вздохнул, взглянув на часы. Было тот часа ночи.

На следующее утро я полусонный открыл шкафчик для обуви. Внутри лежало письмо.

Я думала о многом, и есть кое-что, о чём я хочу поговорить. Пожалуйста, давай встретимся после школы. Хиираги

Записка была написана черными чернилами перьевой ручки. В отличие от других одноклассниц, Хиираги писала элегантно.

Несомненно, Хиираги написала его.

– Прости. После того, что вчера сказала...

Хиираги шла впереди меня и повернула ко мне голову.

– Я действительно хочу кое о чем поговорить...

У неё было такое выражение лица, которое я представлял у Токико. Я чувствовал, что у меня было затуманено сознание, поэтому я нервно потряс головой.

– Да, я не возражаю.

После школы я отправился на встречу с Хиираги. Она сказала следовать за ней, и мы вместе вышли из школы.

Мы миновали торговый квартал, станцию и оказались в жилом районе, но она так и не сказала, куда мы шли.

Куда мы идём? О чем она хочет со мной поговорить?

Я глядел Хиираги в спину и нервничал.

Она собирается заставить меня подписать договор о не разглашение?

Будучи средней компанией, издательство Махида, опубликовавшее «четырнадцатилетнюю девочку», было ветераном в этой сфере. Возможно, у них есть процедуры соблюдения неприкосновенности личной жизни автора и его близких.

А может, Хиираги заметила мой взгляд и хочет сказать, чтобы я держался от неё подальше. Наверное, я выглядел жутко в тот момент.

Благодаря «четырнадцатилетней девочке» я должен понимать её личность и ход мыслей.

Наконец мы прибыли к входу в парк.

Детская площадка в центре жилого района была площадью в двадцать пять квадратных метров. Вокруг бегали дети, вернувшиеся из детских садов, а мамы беседовали, сидя на скамейках.

– Давай поговорим здесь, – сказала Хиираги, направляясь к свободной скамейке.

Этот парк несколько раз появлялся в книге. Это любимое место Токико. После ссор с сестрой или из-за плохого настроения, она часто приходила сюда и ничего не делала.

– Так это место...

Такое разве обычно не называют паломничеством? Меня не интересовало подобное, но довольно трогательно оказаться здесь. Тем более, главная героиня была рядом со мной.

– Извини, что заставила тебя прийти сюда, но говорить в школе неудобно – тяжело вздохнув, начала разговор Хиираги.

Она стала нервно объяснять. При своём характере она впервые пригласила своего одноклассника сходить куда-то вместе.

– Ах, нет, не волнуйся. Все равно я ничего не планировал.

– Спасибо. То, о чем я хотела поговорить...

Хиираги опустила голову, и какое-то время бормотала что-то себе под нос.

Затем внезапно подняла голову, словно что-то решила что-то для себя.

– Я хочу попросить об одном одолжении.

– Одолжении?  – переспросил я, потому что это стало для меня неожиданностью.

Что она имела в виду, попросив сделать одолжение? Меня? Я так и думал, что она не хочет, чтобы я с ней общался.

– Пожалуйста, помоги мне...

Мой разум опустел.

– Я думала об этом всю ночь и только после заметила, что ты помог мне вчера утром, Хосоно. Когда я не могла ответить, ты вмешался, чтобы мне помочь. Я этого не заметила и просто подумала, что ты ещё один человек, который любит японскую литературу. Но... На самом деле, ты мне помогал, верно?

– Это...

На секунду я растерялся, не зная, что сказать. Я помог ей. Со стороны это выглядело замечательно, но я изучал её. Несмотря на мнение Хиираги, я не совершал никакого благородного поступка.

– Ну да, ты права. Но, по большей части, мне хотелось узнать, почему Хиираги так похожа на Токико.

– Ты всё равно помог мне. Я всегда создаю неловкую атмосферу. Я бы хотела хоть немного измениться, но не знаю как...

Я вспомнил, что в книге есть моменты, где Токико не могла чётко разговаривать с людьми. Видимо, она не решала эту проблему до вчерашнего случая.

– Понимаешь, я подумала, что ты действительно добр, Хосоно. Что ты хороший человек, раз решил помочь незнакомой девушке.

– У тебя слишком высокое мнение обо мне.

До какого-то момента я понимал её чувства, но не соглашался, что я добрый. Я не такой хороший парень, каким она меня считала.

– Это не так. Понимаешь, я думаю, что все так. Добрый человек не всегда хороший, и хороший человек не всегда добрый. Кто-то не подозревает о своей доброте, и все равно хороший и добрый.

– Понятно...

Хоть она и хвалила меня, я не чувствовал, что это правда, поэтому не смущался.

Однако, услышав её замечания, я снова ощутил это.

Её мысли и рассуждения. Я действительно разговаривал с Токико.

– Поэтому, если можно... Поможешь ли ты мне, Хосоно? Пока я не привыкну к другим. И не мог бы ты помочь ещё с несколькими вещами, как вчера? В благодарность я сделаю все, что смогу,  – неспешно произнесла Хиираги, глядя по сторонам.

Затем она посмотрела на меня, словно извинялась.

– Прости меня за эгоистичность. Но сама я не знаю, что делать.

Прости и мою эгоистичность. Я не такая сильная, какой ты меня считаешь.

Я вспомнил эти слова Токико.

Прямо сейчас Токико сказала то, что сильно напоминало те её слова.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Разглядывая парк, я заметил тех же кричащих детей и переговаривающихся матерей. Горки были покрыты ржавчиной, а вокруг песочницы была сетка. Курьер из службы доставки просил получателя расписаться, а велосипед пронзительно заскрипел, когда остановился.

Рядом со мной сидела старшеклассница.

Хиираги Токико взволнованно рассматривала ноги.

В каком-то смысле, происходило действие после эпилога «четырнадцатилетней девочки».

Продолжение с того момента, когда время Токико прошло. Ей исполнилось пятнадцать, и с новой страницы началась повседневная жизнь Хиираги Токико в старшей школе.

И в ней я не просто существую – она попросила моей помощи.

Я становился героем её истории.

Мои мысли смешались.

Появление Хиираги вполне могло быть совпадением, которое случается раз в жизни, но все не возвращалось в норму, а развивалось в странном направлении.

Что я должен сделать? Должен ли я принять? Или нужно отказаться?

Я хотел не связываться с другими людьми в старшей школе.

Свести разговоры и общественную работу к минимуму и не вступать ни в какие клубы. То же касалось и отношений с другими людьми – я не намеревался заводить много знакомств.

Мне следовало немедленно отказаться.

– Ладно. Я обязательно помогу, если смогу, – ответил я, кивая.

– Правда?

– Да, но я не думаю, что смогу уж так сильно помочь.

Я не смог отказать.

Токико просила моей помощи. Я тосковал по ней, а она оказывала на меня влияние, и ей нужна была моя помощь. Я не мог игнорировать её желание.

А ещё я чувствовал, что хочу быть с Хиираги. Хотел смотреть на неё, слушать её, наблюдать за ней.

Я уверен, что многие читатели были бы рады посмотреть на Токико после окончания истории. И, вероятнее всего, я единственный в мире обладал такой привилегией. Я не мог упустить такую прекрасную возможность.

А еще я думал, что справлюсь.

Я хорошо знаю личность и увлечения Хиираги. В конце концов, я целый год перечитывал рассказ о ней. Я бы колебался, если бы меня попросил кто-то другой, но думал, что справлюсь с Хиираги.

Не знаю, насколько полезным я окажусь.

Но я не думаю, что было бы лучше, если бы она не попросила.

Я мог помочь ей.

– Спасибо.

Хиираги улыбнулась. Она расслабилась и сузила свои глаза.

Это было похоже на улыбку новорождённого малыша: такая же беззащитная и ангельски-прекрасная.

– Пожалуйста, позаботься обо мне.

Я заметил, что сих пор Хиираги ни разу не улыбнулась.

Я хитра, и у меня свои ожидания. Даже если мне станет стыдно, я не смогу ничего сказать. Поэтому я буду торжествующе моргать.

Сарубобо – японский древний оберег, дарящий счастье. Бабушки дарят внукам для защиты от всего плохого, а внучкам - для успешного брака и послушных детей.