На стоявшем на подставке холсте была изображена безмятежная, стройная девушка с длинными волосами. Её опасающиеся глаза смотрели на Рику.

Рику добавил на её лицо очки, подчеркнув её интровертированный, чистый взгляд.

В прошлый понедельник, утром после дождя, у него состоялся разговор с девушкой на вилле. С тех пор, он был всецело сосредоточен на рисовании её образа.

До того дня, чем сильнее он хотел показать себя с правильной стороны, тем тяжелее становилось ухватить её интровертированную, безмятежную улыбку, делая его крайне тревожным.

Тем утром, Рику вышел на свой маршрут по доставке газет с хмурым взглядом.

И как обычно, девушка с тревогой покинула территорию виллы.

В этот раз она не надела своих очков. Её волосы были собраны в два хвоста и на её ногах были надеты резиновые сапожки с рисунком капель.

Как только увидела Рику, она робко улыбнулась.

Вид её лица без очков немного разочаровал его. Похоже, девушка заметила это, её улыбка застыла и казалось, что она не знала, что делать.

Рику торопливо протянул газету. Выглядя немного взволнованной, девушка как обычно потянулась своими руками, но с покрытыми румянцем щеками добавила.

– М-мои контактные линзы упали, поэтому до тех пор, пока я не получила новую пару, мне приходилось носить очки.

Такой её вид нанёс Рику тяжёлый удар, прямо как в тот раз, когда он впервые увидел её в очках.

Сейчас их определённо на ней не было.

Но весь её внешний вид был таким же милым, как когда на ней была надета чёрная оправа.

Застенчивый взгляд её немного незрелой стороны был настолько невинным, что сердце Рику затрепетало.

Теперь ему показалось, что он был слишком сфокусирован на балансе между глазами и лицом; все его проблемы в итоге равносильны вопросу о незначительном прикосновении.

Её внешность была такой же, как у обычной девчонки.

И, следовательно, как бы Рику не старался запечатлеть её сходство, изображение на холсте не сможет быть ничем иным, как изображением довольно непримечательной, обычной девушки.

Но если бы он смог как-нибудь добавить немного естественного, внутреннего очарования…

Конечно, теперь он сможет хорошо нарисовать девушку, что заставила его сердце трепетать!

Рику почувствовал себя просвещённым и в ответ пробормотал просто.

– А, ладно.

Как обычно, девушка осторожно забрала газету обеими руками.

– Спасибо.

Также, как и обычно, она опустила голову в благодарность.

Девугка выглядела такой опасающейся, такой безмятежной.

На это раз, Рику ощутил уверенность в том, что сможет хорошо изобразить её.

Хоть на ней и не было очков, хоть она и была обута в резиновые сапоги, и хотя она выглядела милой по-другому с собранными в два хвоста, и опущенными вдоль груди длинными волосами. Несмотря на все перемены в её внешнем виде, окружавшее её невинное ощущение осталось не тронутым.

Всё-таки он должен попросить её стать моделью.

Рику ощутил непреодолимое желание задать вопрос вслух, но в тот момент, когда он открыл рот, чтобы сказать, всем что вышло из него стало.

– Эм…

Он запинался довольно долго и оставшиеся слова увяли, застряв в его горле.

Не становись слишком жадным.

Молча предупредил он самого себя.

Он крепко вцепился в велосипедный руль и встал на педали.

– Очки… очень тебе идут.

Он торопливо уехал прочь, оставив свои слова подвешенными в воздухе и не желая, чтобы девушка увидела его горящее лицо.

Рику так и не заставил девушку стать своей моделью, да ещё и произнёс самую смущающую фразу за всю свою жизнь, но он ни разу не пожалел об этом.

Его сердце болело, но он чувствовал себя спокойно. Парень верил, что, будучи таким как сейчас, он наверняка сможет хорошо нарисовать девушку.

Рику был один в кабинете клуба рисования, рисуя девушку в блокноте в своё удовольствие.

Девушка в очках.

Девушка с двумя хвостами.

Девушка в соломенной шляпе.

Девушка, робко смотрящая на Рику.

Девушка с широко раскрытыми глазами от шока.

Девушка, держащая газету обеими руками и выглядящая тревожно.

Девушка со страхом наблюдающая за ним.

Рику продолжал водить карандашом, придавая форму изображению в голове.

В блокноте появились различные вариации девушки, как если бы она была живой.

Недостаточно…

Рику может добавить ей больше очарования. Образ девушки заполнил его разум, и он хотел перенести её оттуда на бумагу.

С другого конца спортивного зала доносился различный шум, включающий в себя звуки столкновения бокенов клуба кендо и прыгающих мячей баскетбольного клуба. Но Рику оставался невозмутимым, пропуская эти шумы мимо ушей и продолжал рисовать.

В этот момент, раздвижная дверь помещения клуба рисования внезапно открылась и на его пороге показалась Судзука.

– Ты снова здесь. Такое впечатление, что недавно сюда переехал. У тебя нет других интересов, помимо рисования, Аримура?

Судзука подошла к Рику и наклонилась, чтобы заглянуть в блокнот.

Он немедленно закрыл его к неудовольствию девушки.

– Э-э-эх, ты заставляешь это выглядеть так, словно рисуешь что-то непристойной, – проворчала она.

– В любом случае, ты, наверное, опять рисуешь эти скучные вещи, да? Всю эту траву, деревья, фрукты… Не забывай, я сказала, что готова быть твоей моделью. Вини себя за то, что сказал нет.

Рику ничего не сказал.

– Уже слишком поздно сожалеть, понимаешь?

Выражение на лице Рику оставалось холодным, а сам он молчал. Увидев это, Судзука надула щёки и высоко подняла свои брови.

– Хмпф! Даже если ты встанешь на колени и будешь умолять дать тебе нарисовать меня, я буду игнорировать это! – заявила она нарочно громким голосом.

Рику же просто надеялся на то, что она поторопится и уйдёт. Чем раньше, тем лучше.

Если бы он остался дома, то по нему весь день бродила бы его мать, крася свои ногти и звоня мужчинам со своего мобильного телефона.

А как только он начал бы рисовать…

– Ты очень мрачный. Ты действительно хочешь продолжать заниматься этим скучным хобби?

Она бы принялась дразнить его и ворчать о любовниках, которые бросили её…

– Ты не должен становиться таким мужчиной, – сказала бы она.

Это неизменно привело бы к более длительной речи. Она бы стала очень взволнованной и сказала что-то вроде: «Ты всё равно бросишь меня, не так ли?! Почему ещё ты не улыбаешься, находясь рядом со мной?!» и в итоге снова бы выплакала все глаза.

Поэтому, чтобы избежать своей матери, Рику проводил больше времени в тихой клубной комнате. Только чтобы в конечном итоге столкнуться с Судзукой, являющейся таким же человеком, как его мать и которая тоже будет преследовать его. Всё это было очень печально.

Он уже смотрел на неё с негодованием, пытаясь передать, что она докучает ему и должна уйти. Тем не менее, по какой-то причине, чем более мрачным казалось его настроение, тем ближе она наклонялась к нему.

Внешность и личность Судзуки были довольно яркими, и она пользовалась популярностью у мальчиков. Возможно девушка была раздражена тем, что её чары не возымели эффекта на Рику и она приняла его безразличие за вызов?

Рику никак не мог почувствовать влечения к Судзуке. На мгновение он задумался о том, стоит ли ему быть откровенным с ней.

Парень отклонил эту идею. Сделай он так, Судзука определённо привлекла бы других девчонок и устроила шумиху. Это привело бы к длительному периоду разочарований для него. Так что он продолжал сидеть на стуле, несчастно отвернув голову в сторону. Судзука встала у него перед глазами.

Она держала билет и махала им перед его носом.

– Аримура, у меня есть цель на эти летние каникулы!

Она продемонстрировала озорную улыбку.

Рику не хотел знать.

Но прежде чем он смог сказать, глаза Судзуки засветились, и она объявила.

– Я определённо заставлю тебя улыбнуться, Аримура!

На этот раз Рику был по-настоящему ошеломлён.

– Это смешно, – пробормотал он.

Неожиданно, Судзука показала тёплую улыбку.

– Ну, ты всё время хмуришься, – ответила она. — Аримура. Я хочу увидеть улыбку, которую будет предназначена только мне!

Затем она поспешно исправилась.

– Э-эм, я имею в виду, что, ну… Хмпф! Ты уже понял это, не так ли?! Это уже так очевидно. Не говори мне, что не понял? Если скажешь, что нет, то я тебя прям здесь поцелую!

Она прокричала всё это на одном дыхании и с полностью красным лицом.

Откровение оставило Рику совершенно безмолвным.

Он не мог не знать. Конечно, он знал. Судзука преследовала его.

Он поддерживал это холодное отношение именно потому, что не хотел, чтобы Судзука неправильно поняла. И тем не менее она решила сделать такой ход!

Если Рику продолжит молчать, Судзука может взаправду поцеловать его! Он мог только вздохнуть и сказать.

– Я понял, Одзаки… но прямо сейчас у меня нет намерений заниматься чем-то подобным. Я уже занят тем, что пытаюсь зарабатывать деньги на свои расходы, и не намерен встречаться ни с кем, включая тебя. Надеюсь, ты поймёшь.

Судзука громко сглотнула и опустила голову.

– Разве у тебя нет времени на рисование? – половину этого вопроса она пробормотала себе под нос.

Затем, она снова посмотрела прямо на него решительным взглядом, подняла свои опущенные плечи и засунула билет в его руку, не взирая что он внимательно смотрел.

– Это билет на выступление группы на открытой сцене в городе. Мой друг пойдёт туда, и он дал мне билеты. Пойдём со мной! Аримура, дай мне всего один шанс завоевать твоё сердце!

Судзука испытывала Рику тем, что смотрела прямо на него, но вскоре её веки тревожно опустились, а в глазах начали блестеть слёзы. Его взгляд для неё был мучителен.

Это было утро, как несколько дней спустя Тисэ начала работать над своим платьем.

Сегодня Рику вёл себя немного странно, когда приехал доставлять газету.

Он больше не смотрел в глаза Тисэ, а когда передавал ей газету, то казался ещё более отчуждённым, чем раньше.

Я сделала… Рику что-то грубое?

Его спина, казалось, удалялась ещё дальше и её сердце болело, когда она смотрела, как он уезжает.

Даже когда она вернулась в свою комнату на втором этаже и разложила на полу газету, девушка больше не была счастлива так же, как раньше. Тем не менее, когда запах чернил достиг её носа, казалось, что тревога в сердце медленно поражала всё её тело, начиная с кончиков пальцев.

Было ли Сиори так одиноко и беспокойно, когда она мечтала о своём возлюбленном, вернувшемся в Токио?..

Теперь Тисэ перечитывала дневник Сиори перед сном. Это стало для неё привычкой.

Её разум всегда думал о Сиори и её возлюбленном. Она не могла избавиться от этой мысли.

Настолько счастливыми были слова, рассказывающие о днях, которые они провели вместе.

Волнующе сладкие и кислые чувства.

Сакральное обещание.

Но это обещание, в конечном счёте, оказалось невыполненным. Сиори умерла одна в этом доме…

Нет, боль в моём сердце усиливается больше, когда я думаю о грустных вещах. Вместо этого я должна думать о чём-нибудь радостном.

Тисэ отложила газету в сторону и подготовила швейные инструменты.

Затем, она достала недоделанное платье и на зелёном ковре развернулся кусочек голубого неба, проливший бальзам на беспокойное сердце.

Как только платье будет готово, я смогу выйти в нём на улицу. Конечно, это будет здорово. Было бы намного лучше, если бы это было вместе с Рику…

Мечтания ещё никому не навредили, поэтому Тисэ представила себе, как она, одетая в самодельное платье голубого цвета идёт рядом с выглядящим отчуждённым юношей.

Полная счастья, она принялась за работу над платьем.

Девушка начала с того, что приколола ткань булавкой, чтобы разрезать её и сшить куски вместе ниткой. Небольшие белые следы нити, которую она выбрала, тянулись по голубой ткани, словно милые пучки дождевых облаков.

Тисэ продолжала продевать иголку снова и снова. И спустилась в гостиную только, когда Андо сообщила ей, что завтрак готов.

Завтрак состоял из кукурузного хлеба домашнего приготовления, йогурта, по-летнему оранжевого джема, зелёных перцев, кислой на вкус сельди и омлета со сладким кетчупом. Тисэ закончила есть, отнесла посуду в раковину и вымыла всю её губкой, смоченной моющим средством, после чего начисто протёрла полотенцем до зеркального блеска.

Как только с этим было покончено, она отчистила раковину, вымыла пол шваброй, отчистив и его тоже. После того, как вся работа по дому была выполнена, Тисэ почувствовала, будто её сердце также было очищено.

Она вернулась в свою комнату и возобновила работу над платьем.

Девушка согласилась с Андо, что позже они собираются испечь пирог с мясом. Также сегодня она запланировала закончить свои задания и написать письма своим друзьям и семье.

Было ещё много дел.

Хорошо быть занятой.

Тисэ сияла, когда сделала закрепку. Она отрезала кончик нити парой милых ножниц с скруглёнными концами.

Мясной пирог также был хорошо приготовлен. Когда кухонный нож пронзил тонкий, хрустящий наружный слой, то он немедленно треснул, испустив запах сливочного масла. Мясная начинка внутри выпустила богатый аромат. Приготовленное блюдо обладало нежным запахом и было вкусным. Тисэ жевала его вместе с салатом из зелёного перца с заправкой из йогурта.

Во второй половине дня Тисэ отправилась в город за покупками.

У её любимой ручки пастельного зелёного цвета закончились чернила, поэтому она пошла в канцелярский отдел универмага, чтобы купить новую, а заодно пополнить свои запасы открыток, конвертов и всего такого.

Закончив с этим, Тисэ пошла на террасу на крыше и в кафе купила холодную газировку с лимонным вкусом и мороженное со вкусом чёрного чая, украшенное листиком мяты. Наслаждаясь мороженным, девушка отдыхала. В этот момент, подошла группа громко болтающих мальчишек из средней школы, которые несли подносы с такояки и колой.

Эта форма… действительно выглядит так же, как та, что была на Рику.

Упомянутая форма была обычными белыми рубашками и чёрными брюками.

Андо упоминала, что в этом районе была всего одна средняя школа. Следовательно, было вероятно, что Рику тоже учился там.

У меня есть небольшое желание посмотреть на школу Рику…

Эта идея возникла внутри неё довольно внезапно.

Я пойду и посмотрю.

Были летние каникулы, так что и учеников там должно было быть немного. Если бы она просто заглянула снаружи…

Глазеть на школу, в которую не ходишь может быть грубым… но…

После секундного колебания…

Да, я должна посмотреть.

Тисэ доела своё мороженное, допила газировку и встала…

Она села на автобус до деревни и сошла на остановке, отмеченной как ХХ Средняя школа, расположенной прямо перед школьными воротами.

Эта школа выглядела совершенно обычно. На стадионе занимались члены баскетбольного клуба, а рядом с четырёхэтажным главным школьным зданием стоял спортивный зал с бассейном.

Но…

Так это школа Рику.

Тем не менее, заворожённая видом перед ней, Тисэ улыбнулась.

Дорожка заасфальтирована… Спортивный зал большой… Ах, там так много деревьев сакуры. Ещё и теннисные корты есть…

Тисэ спустилась вдоль забора и как следует посмотрела на всю школу.

Так вот где учится Рику…

Тисэ представила себе его в школьной форме и её сердце затрепетало пуще прежнего. Последний раз, когда она видела его в такой одежде был, когда он промокал под дождём. Тем не менее, она была уверена, что комбинация из простой белой рубашки и чёрных брюк ему очень шла.

Девушка сделала целый круг вокруг школьного комплекса, в конечном итоге снова придя к воротам, чтобы посмотреть за них ещё раз. Внезапно девушка, одетая в прессированную мини-юбку и белую блузку с эмблемой школы, обошла Тисэ сзади.

Она выглядела симпатичной. Высокая, аккуратно подстриженные короткие ярко-коричневые волосы, яркие, блестящие влажные красные губы.

Наверное, она была ученицей этой школы.

Девушка беспечно посмотрела на Тисэ.

И так как Тисэ стояла посреди школьных ворот…

– Простите.

Она шёпотом извинилась и поспешно отошла в сторону…

Девушка оценила Тисэ, осмотрев её с головы до пят. Затем, с несчастным взглядом на лице, она прошла мимо девушки и направилась в школу.

Она могла подумать о Тисэ, как о ком-нибудь подозрительном.

Смущённая, девушка покинула школьные ворота.

Поскольку следующий автобус приедет ещё нескоро, Тисэ прошлась пешком до виллы.

Рику уныло сидел на стуле в клубной комнате, пролистывая страницы блокнота. Они были заполнены рисунками девушки с виллы.

Робкая, она была словно белый цветок на пожелтевших страницах и испускала восхитительное, но прозрачное обаяние.

Он почувствовал, что хорошо справился с этими.

Рику сделал всё возможное, чтобы передать очарование девушки. У него получилось не в полной мере, но ему удалось запечатлеть изрядную долю её качеств.

Однако, похоже, это не заполнило дыру в его сердце.

Его восхищало то, что девушка ждала его у почтового ящика каждое утро.

Вид её робкой улыбки, произнесённое шёпотом «Спасибо», всё это очищало и успокаивало его сердце. Каждый рассвет превращался для него в драгоценный момент, и он всегда с нетерпением ждал следующего.

Но сейчас, вид чистого, невинного лица девушки начал причинять ему боль.

Это определённо было из-за того, что Одзаки Судзука, его одноклассница, призналась ему.

Рику не мог внятно объяснить девушке, что Судзука в самом деле напоминала его мать и, что обильный выплеск тревожных эмоций, который сопроводил признание поразил его до глубины души. То, что это заставило его понять, что для него, девушка на вилле была столь мимолётным, потусторонним существованием.

Судзука была реальностью, а девушка на вилле была чем угодно, кроме этого.

Возможно, если они продолжат разговаривать чаще, расстояние между ними сократится. Однако в сложившейся ситуации отношения между ними оставались ничем иным, как получение ею газет по утрам.

Ни та девушка, ни Рику никогда не продвинули бы это дальше.

В то время как Судзука пригласила Рику на концерт, та девушка определённо не могла сделать этого. И Рику также не мог пригласить её.

Он даже не знал имени девушки.

Поначалу он думал, что такого рода отношений было достаточно, но не успел он заметить, как начал быть неудовлетворённым. Несмотря на то, что он понимал, что этого следовало ожидать…

Поэтому парень отвернулся от своих ожиданий по отношению к этой девушке и позволил дням просто идти своим чередом.

Если я попрошу большего… всем, что я почувствую будет боль…

Он должен считать себя счастливчиком за то, что у него просто есть возможность рисовать её.

И пока он пытался убедить себя такими мыслями…

– Аримура, я принесла кое-что, чтобы подбодрить тебя!

В клубную комнату вошла Судузка с дерзкой улыбкой и поблёскивающим пластиковым пакетом в руке.

– Я сделала булочку с какао. Попробуй!

Она придвинула стул ближе к Рику, уселась на него и выложила булочку.

– Я же сказал, что не пойду на концерт, не так ли?

– Хм, ага.

– Так…

Просто уходи уже!

Рику хотел перейти сразу к делу, но Судузка украла инициативу, посмотрев на него и усмехнувшись.

– Съешь её и возможно просто передумаешь. Я ещё не полностью выложилась, и я не собираюсь сдаваться так легко.

Аримура, дай мне всего один шанс завоевать твоё сердце!

Это были слова Судзуки, которые она произнесла всего пару дней назад. Она говорила с мрачной решимостью и лишь за тем, чтобы потом разразиться тревожными слезами.

Это невозможно.

Тогда это стало его ответом.

Он не намеревался давать Судзуке шанс. Парень отверг её, просто и однозначно, но она просто вновь заявила, что не прекратит делать этого до тех пор, пока не получит шанс и никогда не сдастся. Разговор оставил Рику ещё более раздражённым.

Необузданная страсть заставила его решимость слегка поколебаться. В конце концов, его сердце было лишено какой-либо страсти вообще.

Прямо сейчас, Судзука, не обращая внимания на то, как мрачно он выглядел, сняла упаковку с булочки и начала есть её.

– Хм… Довольно неплохо. Какао сладкое, а хлеб мягкий. Да, это здорово! Очень жаль, что ты не отведаешь этого, Аримура.

Её стойкость была действительно впечатляющей.

Может, если бы он повстречался с ней всего пару минут, то она бы сдалась через какое-то время…

В конце концов, Судзука никогда не умела читать настроение, а Рику к этому моменту устал всё время прогонять её.

– Кстати говоря, о том доме, в котором жила эта «фея» бабушка, – ни с того ни с сего заговорила она, будто что-то вспомнив.

Рику был тихо встревожен этими словами.

– Разве там сейчас не живёт девчонка? Слышала, что она родственница бабули.

– Я встретила эту девчонку у школьных ворот.

Сердце Рику пошатнулось.

Девочкой, о которой говорила Судзука, была девушка на вилле, та самая, с которой Рику встречался каждое утро.

Судзука повстречала её у главных ворот?

Почему она была там?

– Она пялилась на школу так, словно никогда прежде не видела ни одной. Она что думает, что сельская школа — это редкое зрелище или что?

Слова Судзуки раздались эхом в его пустом сознании.

Эта девушка пришла повидаться с ним? Нет, это было невозможно. Конечно, то, что она проходила мимо было чистой случайностью.

Сердце Рику желало, чтобы это одновременно было и правдой, и ложью. Его горло горело. Он сознательно сохранял своё напряжённое выражение, не желая, чтобы Судзука заметила насколько испуганным он был.

А тем временем, его одноклассница продолжала жевать и болтать.

– То, что она богатенький ребёнок на-а-а-астолько очевидно. Я уже слышала, что у принцессы длинные чёрные волосы, но её кожа тоже такая белая. Как будто она никогда в жизни не загорала. Она выглядит худой и изящной, понимаешь? Она словно человек из другого мира, совершенно не похожа на нас.

Голова Рику сразу же остыла.

Он держал себя под контролем так решительно, что произошедший всего минуту назад, ложный шаг сердца, казался ложью.

Да, она отличается от нас.

Как и сказала Судзука, она была кем-то живущим в ином мире.

Внутри него медленно нарастало чувство бесполезности.

На что именно я надеюсь?

Рику был всего лишь парнишкой, доставляющим газеты. Девочка же была просто принцессой, которая жила в месте доставки. Такова была степень их взаимоотношений.

Он бездушно схватил булочку со стола. Судзука удивлённо посмотрела на него.

Игнорируя это, он распаковал еду и бесшумно укусил её.

Сильная сладость и текстура грозились забить его горло.

Он нахмурился.

– Когда начинается концерт? – рыча, спросил он.

Сегодня я ходила к средней школе Рику. Просто ходила вокруг стен, ища парня.

Стояла ночь и Тисэ писала на почтовой бумаге с цветочным рисунком, которую она купила ранее. Письмо, предназначалось Рику.

Это было седьмое по счёту такое вот официальное письмо, ни в одном из них не был указан адрес.

Все шесть предыдущих писем были разложены по одинаковым конвертам и находились в банках для печенья.

Банки для печенья были золотого и голубого цветов, очень симпатичными.

На школьной территории растут ряды сакур. Когда наступит весна, лепестки будут танцевать на ветру. Это определённо будет выглядеть мило.

Прямо сейчас, я представляю себе, как Рику там читает, ест бенто, общается с друзьями. Те мысли, что всё крутились у меня в голове, все они были о тебе, Рику.

Я задела ученицу у школьных ворот. Она была красивая с хорошей фигурой. На вид ей было примерно столько же лет, сколько и тебе, Рику. Если бы только я училась в той же школе, что и ты… Я чувствую себя немного одиноко, думая об этом.

Тисэ бережно сложила письмо и вложила его в конверт.

Если в итоге я буду учиться в той же школе, что и Рику, у меня может появиться больше шансов поговорить с ним.

Тихо подумала она, убирая письмо.

Если бы они оба могли быть в одном классе, наверное, они смогли бы вместе наслаждаться школьными занятиями, такими как спорт, культурный фестиваль и так далее.

Или она могла бы оказаться обычной робкой собой, осмеливающейся только наблюдать за ним издалека.

Но даже так, нахождение в одной школе с Рику, конечно, было бы приятным, замечательным опытом…

Тисэ легла на кровать и закрыла глаза, продолжая воображать эти сцены и чувствуя себя очень счастливой.

И снова она тихо перечитала стихотворение в своей голове. Строки, которые Сиори записала в дневнике небесно-голубого цвета с вышитым на нём белым цветком…

А вчера прислал по почте

Два загадочных письма:

В каждой строчке – только точки –

Догадайся, мол, сама.

И кто его знает,

На что намекает.

Я разгадывать не стала, –

Не надейся и не жди, –

Только сердце почему-то

Сладко таяло в груди.

И кто его знает,

Чего оно тает.

На следующее утро пошёл дождь.

Тисэ надела свои голубые резиновые сапожки и держа в руке красный зонт, ждала прибытия Рику.

Вскоре появился мальчик, одетый в чёрный дождевик с капюшоном. Увидев стоящую у почтового ящика Тисэ, он нахмурился.

– До-доброе утро. Дождь идёт. Наверное, тебе нелегко, – произнесла она.

– Вовсе нет, – прорычал он в ответ.

Затем он слегка закусил губу, отвёл глаза в сторону, отдал газету и незамедлительно уехал прочь.

– Спасибо.

И даже, когда Тисэ поблагодарила его, он не обернулся.

Дождевые капли тихо барабанили по поверхности зонта. Тисэ услышала их и расстроилась, а её сердце превратилось в застывший блок.

Всё-таки Рику избегал её.

Полагаю, то, что я выходила ждать газет… всё-таки причинило ему неприятности…

Должно быть, поэтому он не хотел смотреть девушке в глаза.

Она утратила все силы, и подавленная вернулась на виллу.

Девушка оставалась в комнате на втором этаже, но даже, когда она перелистывала страницы, читая колонки, её сердце оставалось холодным и тяжёлым. Тисэ начала размышлять о причинах поведения Рику.

Возможно, то, что я разговариваю с Рику мешает его работе или может быть, он счёл проблемой то, что я каждый день лично получаю от него газету?

На середине, Тисэ бросила читать и вместо этого включила швейную машинку, чтобы продолжить работу над платьем.

Пока шила, она чувствовала, как в её грудь тоже вонзается игла, очень больно и грустно.

Дождь продолжал идти несколько дней.

Каждый день, Тисэ, с зонтом в руке, ждала Рику, который доставлял газету с неизменно хмурым видом и уезжал прочь. Девушка чувствовала себя истощённой от того, что просто благодарила его.

Недочитанные газеты лежали в растущей стопке в углу комнаты, а платье было сделано наполовину. Даже когда Андо обучала Тисэ работе по дому, девушка была вялой.

Андо предположила, что Тисэ была такой из-за того, что её родители не могли приехать.

Родители Тисэ оставили её на вилле, чтобы суметь обсудить развод. Оказалось, что Андо знала об этом, наверное, непосредственно от них. Она очень сочувствовала тяжёлому положению Тисэ, стараясь всегда готовить её любимые блюда или приглашать девушку делать печенье и пироги вместе.

Тисэ перестала писать своей семье и друзьям. Если бы она попыталась продолжить, то попросту выпустила бы пар. Получение таких писем только заставит всех чувствовать себя неловко и доставит им неприятности.

Она должна была улыбаться, но не могла.

У неё было множество планов на лето, но делать на самом деле было нечего, так что она продолжала мечтать сидя у кровати и слушая дождевые капли.

В морозильной камере лежало большое количество замороженных дынных булок и баумкухенов. Она съела один из этих десертов, чтобы скоротать время.

Тисэ ожидала, что замороженный хлеб будет твёрдым, словно камень, но на деле это оказалось наоборот. В тот момент, когда она укусила, вокруг её зубов растеклась начинка.

Дождь вызвал постепенное снижение температуры на улице. Холодный воздух вкупе с замороженными десертами заставил её замёрзнуть, но, по крайней мере, её рот был наполнен сладостью. Конечно, чудесный вкус был бы ещё более вкусным, если бы она ела десерт в жаркую погоду.

Затем, пока она сидела на кухне унылая, Андо дала ей билет.

– Универмаг устроил выставку светлячков. Их сезон уже прошёл, но должно быть ещё много их демонстрирующихся фотографий. Вам обязательно понравится это.

Если она продолжит вот так вот околачиваться, то только заставит Андо волноваться, так что она собрала свои волосы, надела платье длиной до колен и вышла в деревню.

Резиновые сапожки действительно не сочетались с одеждой. Поэтому, Тисэ обула коричневые туфли вместо сандалий, чтобы грязевые пятна на них были не такими заметными.

Событие проводилось на крыше универмага.

Пространство было больше, чем Тисэ ожидала. Названием выставки было «Деревня светлячков».

Помимо фотографий самих светлячков было много других снимков, отображающих дневные пейзажи. Как и сказала Андо здесь можно было увидеть различные места этой деревни.

Тисэ узнала ручей, дорожку, лес.

На фото, светлячки отдыхали на красивых листьях, испуская нежное свечение и выглядя действительно красиво.

Также было несколько снимков показывающих светлячков, танцующих над водной гладью и выглядящих в самом деле мимолётно. Тисэ остановилась рядом с ними и была сразу же заворожена.

Так красиво…

Они напоминали танцующие звёзды.

И из всех фотографий той, у которой Тисэ простояла дольше всего стала фотография окружённого лесами болота с трепещущими над ними светлячками.

Бесчисленное количество светлячков освещало поверхность воды, ослепляло девушку. Она не могла сказать было это эффектом камеры или нет.

В дневнике Сиори также упоминалось, что впервые она встретила своего возлюбленного рядом с болотом.

Похоже, ночью там собиралось много светлячков. Но тогда, под ярким дневным солнцем единственным живым существом, которое было видно, являлся белокожий юноша с нежными глазами, который сидел у воды и читал.

Может, болото на фотографии — это то место, где Сиори встретила своего возлюбленного?

Тисэ посмотрела на подзаголовок фотографии.

Он гласил «Пастух и фея».

Тисэ была потрясена.

Фея?

Андо как-то раз упоминала, что Сиори звали феей.

Это могло быть совпадением. Но в то же время, несмотря на то, что подзаголовок казался не связанным с фотографией светлячков, там, безусловно, была особая связь.

В сознании Тисэ одна за другой всплывали сладостные картины и её сердце заколотилось.

Она представила себе множество мерцающих, трепещущих светлячков, чей свет то вспыхивает, то угасает. И в такой атмосфере Сиори наблюдала за своим возлюбленным со счастливой улыбкой на губах.

Тисэ никогда прежде не встречала Сиори, но почему-то её разум был способен визуализировать внешность тёти столь чётко.

Возможно это было из-за того, что в дневнике упоминалось: «он восхвалял меня, говоря «Ты такая маленькая и миленькая, Сиори. Я люблю большие округлые глаза и низко посаженный нос. Красное кимоно тебе сегодня очень идёт»».

Миниатюрная, невинно выглядящая девушка в красном кимоно с застенчивой улыбкой на её устах. Да. Конечно, Сиори была таким человеком.

Тисэ взглянула на фотографию и почувствовала, как её грудь запульсировала, щёки заалели, а мысли были в унисон с мыслями Сиори.

Она действительно любила его. Именно поэтому она отправилась на болото, чтобы встретиться с ним, так как он всегда читал там.

Первоначально, Сиори счастливо вздыхала от одних только взглядов на него, которые ловила из-за деревьев.

Сиори всегда боялась сделать шаг в открытую. До тех пор, пока в определённый день, он вдруг не проявил инициативу, заговорив с ней. Это вознесло её на седьмое небо.

Полагаю, вот что значит быть на седьмом небе от счастья. Я начала влюбляться в этого юношу, не в силах остановиться.

Когда я думала о нём, в моём сердце оставалось место только для трепещущих светлячков. Я очень, очень, очень рада думать, что смогу встретиться с ним на следующий день.

Тисэ практически слышала голос Сиори в своих ушах.

Болезненно-сладкий, наполненный восторгом голос.

Может у Сиори так и не получилось быть вместе с её возлюбленным… Но она действительно любила его…

Тисэ начала думать, что этого было достаточно.

Как и в «Пастухе и Фее». Если бы она когда-либо смогла влюбиться и испытать хороший, тёплый, похожий на сказку роман, то, разумеется, она была бы по-настоящему счастлива. Настолько счастлива, на самом деле, что могла бы больше ни о чём не просить.

В этот момент, Тисэ неожиданно подумала о загорелом, отчуждённом лице, которое наполняло её мир всякий раз, когда Рику протягивал ей газету.

Её сердце сразу остыло.

Я и Рику не друзья, а уж тем более не пара…

Сиори позволяла себе только прятаться среди деревьев и наблюдать за тем, как объект её воздыханий читает у болота. Как и она, Тисэ не осмеливалась сделать первый шаг.

Нет, это не было правдой. Однажды она сделала этот шаг и почувствовала, как их сердца стали ближе.

Но в сложившейся ситуации, Рику снова удалялся от Тисэ.

Если бы она осмелилась сделать ещё один шаг, то это снова сократило бы расстояние между ними?

Хотела ли она сделать это?

Уже прошла половина августа.

Тисэ сможет оставаться на вилле ещё неделю или около того.

Я могла сделать что-то, что раздражило Рику. Но… Будет одиноко, если мне придётся вот так вот уехать.

Что должна сделать Тисэ для того, чтобы Рику снова взглянул на неё?

Что должна сделать Тисэ, чтобы Рику захотел немного поговорить прямо как раньше?

Этого должно быть достаточно, чтобы удовлетворить её.

Тисэ купила каталог с перечнем экспонатов и покинула место проведения выставки. Рассеяно, она посетила аниме-зал, магазин канцелярских принадлежностей, местные продовольственные магазины. Она купила немного желе для Андо. К тому времени, как она вышла из универмага, уже наступил вечер и небо начало темнеть.

Дождь прекратился. Безусловно, погода завтра будет хорошая.

Хвала небесам… Если бы шёл дождь, Рику было бы трудно доставлять газеты…

Она попробует поговорить с Рику этим утром.

Пока ждала автобуса на остановке, она пролистывала каталог.

В нём были предоставлены портфолио нескольких фотографов, чьи работы были на выставке. Тот, кто сделал фото под названием «Пастух и Фея» был мёртв уже как минимум десять лет. Подзаголовок был позаимствован из новеллы за авторством Окамото Каноко.

Я посмотрю на это в следующий раз…

И в тот же момент она услышала разговаривающую и смеющуюся девушку.

Звук доносился с другого конца улицы, откуда медленно приближались юноша и девушка примерно того же возраста, что и Тисэ.

Мальчик толкал велосипед и выглядел довольно мрачным. Болтливая девушка шла рядом с ним и держала юношу за руку. Он попытался стряхнуть её руку, но она просто произнесла…

– Всё нормально. Мы ведь на свидании.

И снова ухватилась за руку юноши.

И в этот момент, Тисэ и юноша встретились взглядами.

Рику…

Глаза Тисэ расширились от шока и Рику тоже выглядел удивлённым.

Девушка, цепляющаяся за руку Рику была той самой девушкой, которую Тисэ встретила перед воротами средней школы, той, которая прошла мимо неё. Тисэ отчётливо помнила её красивую внешность и хорошенькую фигуру. Этим вечером девушка была одета в очень очаровательную комбинацию из топа и шортов.

Она девушка Рику? У него была девушка?

И она выглядела так привлекательно, да ещё и с такой яркой личностью в придачу. Девушка была полной противоположностью Тисэ…

Рику был зрелым, для него не было бы странным наличие девушки. Тем не менее, Тисэ никогда прежде не рассматривала такую возможность.

С неожиданно развернувшейся перед ней реальностью, она поняла, что все её эмоции были попросту невинными заблуждениями. Стыд и разочарование оставили её уши красными.

Она сморщилась, опустила голову и посмотрела на свои ботинки. Рику не подошёл к ней, чтобы поговорить.

– Прежде чем мы пойдём на концерт, я хотела бы съесть гамбургер.

Сладкий голос девушки проник в уши Тисэ, когда дуэт проходил мимо автобусной остановки.

Тисэ крепко держалась за книгу и продолжала молиться, надеясь, что Рику и его девушка быстро уйдут.

– Эта девушка, которая стояла на автобусной остановке была принцессой из Токио. Ты её знаешь, Аримура? – спросила Судзука, выглядящая недовольной.

Парочка заказала набор из гамбургеров в ресторане быстрого питания и как только они сели за столик, девушка задала этот вопрос с надутыми щеками.

До того момента как они вошли в ресторанчик, она хваталась за руку Рику, тёрлась своим лицом о его плечо, прислоняясь своим телом к его. Но сейчас даже её голос стал холодным.

– Знаешь же, так ведь? – ещё раз спросила она, в ярости, прежде чем Рику успел ответить.

– Я могу сказать, что ты ведёшь себя странно, Аримура. Ты и та девчонка. Та девчонка ждала тебя за школьными воротами, потому что хотела увидеться с тобой, верно? Какие у тебя с ней отношения?

– Я всего лишь доставляю газеты на виллу каждое утро.

Рику хмурился, его тон звучал мрачно.

– Ничего другого… кроме этого.

Выражение его лица и тон голоса оставались ледяными, суровыми даже. Судузка казалась несколько напуганной этим и больше ничего не сказала, просто наблюдала за ним с волнением в глазах.

Но прямо сейчас он прилагал огромные усилия для того, чтобы просто сдерживать своё разочарование и Рику не был в настроении беспокоиться о Судзуке.

Он никогда не предполагал, что девушка увидит, как Судзука идёт с ним, держась за руки.

Но он принял приглашение Судзуки по собственной воле. Девушка с виллы жила в мире отличающим от его. Он никогда не сможет постичь её доброту и невинность.

Разумеется, девушка будет относиться к любому столь же искренне и невинно, как относилась к Рику.

Так он убеждал себя, пока пытался избегать контактов с девушкой.

Но только что девушка увидела Судзуку держащую Рику за руку и, кажется она была ошеломлена зрелищем. Увидев её такой, Рику очень испугался.

Ему казалось, словно земля ускользает у него из-под ног. В его сознании кружили различные отговорки, но его горло не слушалось, и он не мог говорить.

Нет, если бы он и произнёс оправдание, оно бы сделало его тем более презренным и лживым.

Девушка с виллы не была Рику ни возлюбленной, ни подругой.

Он очень хорошо знал это, но, тем не менее, казалось, что в его теле было странное присутствие, разрушающее его внутреннее спокойствие и не позволявшее его разочарованиям стихнуть.

И пока он вот так вот боролся со своими чувствами…

– Да ты шутишь… Ты серьёзно встречаешься с Аримурой? Это потрясающе, Судзука!

Неожиданно объявились несколько его одноклассниц.

Эта группа из девчонок всегда была тесно связана с Судзукой и были из той же категории, которая привлекала к себе много внимания.

– Погодите! Почему вы…

Судзука запаниковала и встала.

– Почему? Судзука, разве ты не отправляла всем нам сообщение полное эмоций с бомбой о том, что ты идёшь на свидание с Аримурой? Мы всё равно были в аркаде поблизости и потому подумали, что должны взглянуть на это.

– Да, да. Я не поверю в то, что ты добилась Аримуры, пока сама этого не увижу. Я всегда думала, что ты не сможешь провернуть этого.

– Я тоже так думала. Я думала, что даже если это ты, ты никак не сможешь заполучить Аримуру, Судзука.

– Вот тебе и Судзука. Ты хвасталась, что заполучишь Ариумру этим летом и ты определённо сделала это.

– Э-э-э, похоже, в итоге единственная победительница – это Судзука.

Её подруги дразнили, не сдерживаясь…

– Хва-хватит, я не… У! В любом случае, просто уходите! Не отвлекайте нас!

И она попыталась прогнать их, когда услышала звук подвинутого стула.

Она посмотрела на Рику и увидела, что тот, не проронив и слова, поднялся из-за стола.

– Аримура… э-это, это…

Рику бросил на стол билет, который ему дала Судзука.

– Я только что вспомнил, что запланировал кое-что. Иди и подружку с собой возьми, – прошипел он, прежде чем отвернуться.

Подруги Судзуки принялись лаять и тявкать одна громче другой.

– По-подожи, Аримура, ты злишься?

– Всё кончено.

– Что? Разве ты не это хотела услышать, Кояма?

Судузка выбежала из забегловки вслед за Рику.

– Аримура, подожди!.. Ставка была, просто моя беспечность… Уже долгое время, я… Аримура…

Она отчаянно схватилась за руку Рику, но он непреклонно стряхнул её, оставив девушку ошеломлённой.

– Просто я чувствую себя странно, когда ко мне прикасается женщина. Отныне ты должна оставить меня в покое. Я тоже так поступлю.

С этими словами, он сел на велосипед и уехал прочь.

Велосипед прорывался сквозь тёплый воздух, пока Рику сильно давил на педали. В его горле, опустошая его тело, ревела чистая ярость.

Была ли её источником Судзука со своими подругами? Отвращение к самому себе? Рику не мог сказать.

Он прекрасно знал, что Судзука пыталась заинтересовать его собой, потому что он не проявлял интереса к девушкам. Её друзья часто шутили о романтике. У самого же Рику не было чувств к Судзуке и он не чувствовал, что его как-то обманули.

Он понял её намерения. Он сознательно решил принять её приглашение.

Но это, несомненно, произошло в самый ужасный возможный момент. Рику был недоволен своим текущим положением и чувствовал отвращение к своей бесполезной матери. Хоть он и проглотил приманку Судзуки, он всегда думал о ней, как о плохом человеке и в итоге убежал. В конце концов, он понятия не имел о том, чего хочет. Его ужасала собственная некомпетентность. Отвратительная смесь из эмоций принесла желание проклинать всех в этом мире.

Влажный воздух обхватил его горло и руки.

Он пытался сделать вдох.

Его кипящая голова не остывала.

Вечернее небо потемнело и Рику мчался прямо в объятия надвигающейся темноты. Прежде чем он понял это, он приехал к старой вилле, которую обвил плющ.

В комнате на втором этаже горел свет. Он посмотрел на окно. Его сердце сжалось.

Это была комната девушки.

Хвала небесам… Она благополучно вернулась обратно.

Сквозь шторы неясно пробивался свет. Рику взглянул на мягкий свет, его сознание медленно возвращалось в норму, его раздражённое сердце успокаивалось. На место безумства пришла поднимающаяся из самых глубин его сердца печаль.

Он хотел увидеть её.

И как только он сделал бы это, парень хотел извиниться за свою сдержанность, объяснить почему он держался за руки с Судзукой.

Но даже если он извиниться и даст свои обоснования, что тогда? Рику мог слышать собственные предостережения, звенящие в его ушах. Эта девушка была Принцессой с виллы, кем-то другим, не как он. У неё были родители. И как только лето подойдёт к концу, она вернётся к ним.

Ты собираешься испортить эту девушку своими отвратительными эмоциями?

В сумерках, девушка стояла на остановке, глаза расширились в шоке от того, что она увидела, что он делал.

Когда Рику и Судзука, держась за руки, прошли мимо неё, она крепко сжала свою книгу и в немой печали опустила свои глаза.

Рику не хотел, чтобы девушка плакала снова.

Эта девушка и только она была единственным человеком в его жизни, которого Рику не хотел ранить.

Полный опасения и боли, Рику продолжал смотреть на свет в комнате девушки.

На следующее утро, когда небо ещё было немного тёмным, Тисэ, выглядя немного не выспавшейся и немного с опухшими глазами, стояла рядом с почтовым ящиком.

Прошлым вечером, после того как вернулась домой, она включила свет в своей комнате и растянувшись на кровати, думала о Рику.

У Рику была девушка.

Он будет раздражён, если она продолжит ждать его и впредь.

Но когда она получала газету из его рук, это всегда согревало её сердце.

В тот день, когда ей позвонила мама и она узнала о том, что её родители собирались развестись, только благодаря Рику, который доставил газету на следующее утро, Тисэ снова смогла улыбнуться.

Девушка хотела отблагодарить его хотя бы за это до самого конца.

Она больше не будет надеяться стать с ним ближе. Она просто надеялась, что всё ещё сможет лично получать газеты, пока была здесь.

И потому, она собиралась прикидываться дурочкой перед ним.

Тисэ убедила себя в том, что будет поступать так, по крайней мере, пока смотрит в том направлении откуда Рику всегда приезжал.

И когда из-за холма полился свет, показался Рику как и всегда на велосипеде.

Тисэ сделала глубокий вдох, мотивируя себя.

Я должна… показать правильную улыбку.

Однако её щёки были напряжены и не могли двигаться. Так не пойдёт.

Рику остановил велосипед перед ней.

Тисэ волновалась, что парень упомянет о том, что произошло накануне. Однако он держал свой рот на замке, молча достал газету и передал её.

Тисэ с удовольствием приняла её и подняла уголки своих губ вверх.

– Спасибо.

Она поклонилась.

Рику тоже слегка опустил голову.

Затем, он отвёл глаза в сторону и умчался прочь.

Я смогла получить газету без происшествий... но я не могу улыбаться настолько слабо. Завтра я должна показать более счастливую улыбку…

Тисэ бережно поднесла газету к своему лицу. Там всё ещё было какое-то задержавшееся тепло.

На следующий день и день после этого их взаимодействие оставалось неловким.

Рику держал свой рот на замке и передавал газеты с мрачным взглядом на лице. Тисэ принимала их с напряжённой улыбкой, опущенной головой и простым «Спасибо».

Затем юноша кланялся и медленно уезжал.

Тяжёлая атмосфера не уходила, покуда Рику был виден. Тисэ не могла набраться смелости ни для чего кроме своей благодарности.

Полагаю… я всё-таки доставила Рику- неприятности. Я сделала его несчастным…

Возможно ей лучше было не продолжать ждать.

В прошлом, всякий раз, когда Тисэ видела Рику, её сердце чувствовало себя нечётко. Однако теперь, его вид заставлял сердце страдать от болевых спазмов.

Она была не в настроении читать газету.

Тисэ вернулась в свою комнату и чувствуя себя подавленной, пролистывала дневник Сиори. Записанный в нём роман был ярким и ясным, как летнее солнце. Он очаровывал её сердце.

Но в отличие от предыдущих разов, когда она читала его, в небесно-голубой обложке книги Тисэ нашла белый конверт.

Она достала и взглянула на него. Он был пустым, не было написано ни имени получателя, ни его адреса.

Первоначально Тисэ испытала те же опасения, как когда она впервые открыла дневник и долгое время колебалась. Но в конечном итоге она не смогла сдержать своего любопытства и открыла его. Внутри были два письма и оба были написаны почерком Сиори.

Дражайшему тебе:

Этими словами начиналось письмо. Читая, Тисэ задержала дыхание.

Этим летом, ты научил меня многим вещам.

Каким прекрасным был цвет вечернего солнца, заходящего на западе между горами. Насколько страстным был запах зелёной травы цветущим летом. Как нежные цвета звёздной ночи были слишком ослепительны. Я не знала ничего до тех пор, пока не наступило это лето.

Я даже не знала, что в этой деревне, в которой я выросла, есть такое прекрасное место.

Это было письмо, которое Сиори написала своему возлюбленному.

На конверте не был указан адрес, потому что она, скорее всего, никогда не собиралась отправлять его.

Прямо как те несколько писем, которые Тисэ написала Рику и которые никогда не были отправлены.

Она просто хотела сохранить свои переполняющие эмоции где-нибудь, сохранить их… вот так…

Мир такой яркий и я нахожу всё в нём таким трогательным, но всем, что я всё это время видела в этих глазах, было твоё одинокое «я».

Этим летом, мы всё время были вместе,

Как Вега и Альтаир, такие чистые, такие полные счастья.

И хотя воспоминания в моём сердце останутся навсегда,

Лето вот-вот завершится.

Пастух… и Фея!

Эти слова были такими же, как и название фотографии болота светлячков. Сердце Тисэ затряслось, как только она увидела это.

Возможно, человеком, который сделал это фото была Сиори…

Поэтому…

Первое письмо завершалось на этой строчке. Тисэ взглянула на второе и снова охнула.

На странице была всего одна фраза.

Нам придётся попрощаться.

Тепло в мыслях Тисэ внезапно закипело над её головой. Она была настолько шокирована этими последними словами, что была не в состоянии шевельнуться.

Когда Сиори написала эти письма? Когда её возлюбленный собирался покинуть деревню? Или когда она перестала ждать его возвращения? Тисэ никогда не узнает.

Но от фразы «Нам придётся попрощаться» Тисэ ощутила, как струны её души натянули различные эмоции…

В то же время, Тисэ осознала, что её собственное прощание было неизбежным.

Как только лето закончится, я больше никогда не смогу увидеться с Рику.

Это было неизбежно. Но конечно же, если для того прощания она покажет Рику ледяную улыбку, то наверняка останется с большим сожалением.

Конечно, она не сможет читать ни доставленные Рику газеты, ни газетные вырезки, вклеенные в альбом с таким же энтузиазмом.

Тисэ снова принялась за работу над сделанным на половину платьем.

Каждый день, мало по малу, она работала за машинкой, сшивая, добавляя кружева к рукавам и присоединяя пуговицы. Платье приближалось к завершению.

Её взаимодействия с Рику оставались неловкими. Тем не менее, в свой последний день, она хотела одеть это платье небесно-голубого цвета и забрать газету из рук Рику с искренней улыбкой.

Пришло время снова надеть соломенную шляпу.

Так как эта памятная шляпа привела к их встрече.

Рику проводил свои дни в клубной комнате и возвращался в тесную квартиру только, чтобы переночевать. Он продолжал рисовать девушку. В альбоме, на обратных сторонах брошюр, на рекламных распечатках. Снова и снова.

С тех пор, как он говорил с девушкой прошло много времени. Всякий раз, передавая ей газету, он отводил свой взгляд в сторону, чтобы не смотреть ей в глаза и сразу же уезжал.

Всякий раз, когда он возвращался со школы, в квартире наполненной отвратительной вонью выпивки, его всегда ждала пьяная мать.

– Я люблю тебя, – говорила она, цепляясь за него. – Я, правда, люблю тебя. Только тебя, Рику.

Она без конца повторяла это.

– Почему ты не улыбаешься? Почему ты не добреешь ко мне?

Один раз, она впилась своими ногтями в плечи Рику и оставила на них отметены, прежде чем разрыдаться в агонии.

– Ты действительно презираешь меня. На самом деле ты ненавидишь, так ведь? Ты думаешь обо мне, как о шлюхе, которая дала жизнь ребёнку, не зная кто являлся отцом, верно?

Рику никогда не отбрасывал руки своей матери, но и никогда не отвергал этого. Он просто опустошал своё сердце и позволял ей делать, что вздумается. Прямо как с куклой.

С тех пор, как Рику вернул билет Судзуке, она больше не появлялась в клубной комнате.

Таким образом, он оставался изолированным в том тихом месте и просто рисовал.

Ему не нужно было знать имени девушки с виллы.

Для той девушки он был не более чем отчуждённым газетчиком.

Но даже так, он мог продолжать рисовать её.

Этого было достаточно.

Пока она оставалась там, он просто хотел рисовать её больше. Даже если это будет всего ещё один рисунок.

Лето подходило к концу.

И день прощания подползал всё ближе.

За два дня до того, как она должна была вернуться домой, Тисэ наконец завершила платье.

– Готово.

Тисэ опустилась на колени на пол, положив руки на свою ручную работу.

Освежающий голубой цвет выглядел как отрезанный кусочек неба, когда на него попадал свет лампы. Белые кружева на рукавах и пышные оборки были милыми, пуговицы счастливо блестели.

Тисэ поднялась, встала перед зеркалом и приложила платье к себе.

Складка на талии согнулась в симпатичную волну.

Слава богу… я сделала это.

В последнее время, улыбка на её устах была неестественной. Даже на поверхности зеркала, её радость выглядела довольно неубедительно.

– Ах, но, что если размер не подойдет?

Правильно, платье оставалось незавершённым до тех пор, пока она его не примерит.

Тисэ возилась в попытках раздеться, когда из телефона на столе раздалась жизнерадостная мелодия.

Она надела свою наполовину снятую одежду обратно и взяла телефон.

Отец…

И в тот момент, её сердце остыло.

В последний раз, когда ей позвонила её мама, она сказала: «Я попрошу того человека позвонить тебе».

Она хотела, чтобы Тисэ решила, чью возьмёт фамилию.

Ты теперь взрослая. Ты можешь решать самостоятельно, нет?

Резкие слова вернулись к ней с силой чёрного, как смоль потока.

Тисэ никогда не забывала этих слов и в тех редких случаях, когда они возвращались, чтобы преследовать её, она чувствовала, что сердце вырвалось из груди.

С того самого дня, её родители ни разу не связывались с ней. Она предположила, что как только вернётся домой, они втроём устроят встречу и ей скажут всё прямо в лицо.

Она считала, что до тех пор, пока остаётся на этой вилле, сможет чувствовать некоторое облегчение.

Девушка должна поторопиться и поднять трубку.

Но от держащей телефон руки до затылка поднялась дрожь. Она почувствовала мгновенный позыв выронить телефон.

Девушка не хотела слышать те ужасные слова… Не в этом наполненном теплом месте.

Но телефон продолжал звонить. Тисэ нажала кнопку дрожащими пальцами.

– Тисэ? Это папа.

Тисэ задрожала. В её уши втёрлось это ужасающее, мстительное рычание.

– Вечером через два дня я отправлю машину забрать тебя. Соглашение о разводе было подано сегодня.

Её сердце пронзил резкий удар боли.

Её отец продолжил и было ясно, что он был в ярости.

– Ты больше не увидишь эту женщину. Она наняла человека, чтобы вынести всю мебель, которая ей нравилась. Также она сказала, что не желает растить тебя. Так как в этом возрасте тебе больше не нужна мать, я могу воспитывать тебя сам.

Слова схватили сердце Тисэ в жестокие тиски и раздавили его на куски.

Ты теперь взрослая. Ты можешь решать самостоятельно, нет?

Это были собственные слова её мамы, но она не хотела брать Тисэ с собой. Мир перед глазами девушки моментально потемнел.

– Она свалила дочь на меня. Посмела нанять адвоката. Нервы… этой женщины.

Её мама скинула заботу о Тисэ на отца и мужчина закипал.

Тисэ попросту была багажом, как для своей мамы, так и для папы!

– Эта женщина добилась развода именно сейчас, потому что ждала этого шанса, момента, когда сможет выжать из меня побольше денег. Я намеревался сделать так, чтобы дом, в котором ты живёшь сейчас, использовался в качестве курорта, но теперь я должен продать его, чтобы собрать средства для расчёта. Все вложенные в ремонт усилия пошли коту под хвост просто так.

Слова её отца давили её снова и снова.

Она знала, что отношения между её родителями были за пределами холодных.

Она знала, что они презирали друг друга.

Но раньше её папа никогда не критиковал её маму в открытую столь нагло.

Она не хотела слышать ничего из этого.

И этот дом… будет продан!

Она никак не сможет вернуться.

Она надеялась вернуться на эту виллу следующим летом, что сможет снова встретиться с Рику. А теперь, это желание было грубо разбито. Будущая сцена слабо выглядывающего из-за холма утреннего солнца и худого юноши, ехавшего на велосипеде, исчезала, растворяясь во тьме.

Как только её папа положил трубку, отчаянье пришло подобно чёрному приливу и нападало на её сердце снова и снова. Она упала на колени, не в силах подняться.

Как только её родители разведутся, семья из троих человек исчезнет!

Она никогда больше не сможет вернуться в это тёплое место!

Как только Рику закончил развозить вечерние газеты и вернулся домой, то обнаружил открытую нараспашку дверь. Его мать исчезла. Опять.

Помещение было заполнено разбросанными столовыми приборами, упаковками из-под бенто и дешёвыми изношенными женскими предметами одежды. Однако кучи брэндовой косметики и лаков для ногтей, которые некогда лежали по всему полу, полностью исчезли.

Видя эту знакомую сцену, Рику понял, что его мама ушла из дома. Опять.

Она нашла нового мужчину. Опять.

А ведь прошлой ночью, она крепко цеплялась за него и вопила: «Рику, я люблю тебя». Царапины на плечах и руках всё ещё отдавали болью.

Я люблю тебя. Я, правда, люблю тебя. Только тебя, Рику.

Он никогда не верил тем словам.

Но когда бы его мать ни уходила, его тело охватывала неисправимая пустота. Сердце парня становилось выжженной пустыней, полым.

Ему не хватало сил прибраться в приведённой в беспорядок комнате, поэтому он закрывал входную дверь и уселся на пол.

Это наверняка будет повторяться ещё много-много раз. Пока один из них не умрёт…

Тисэ глотала воздух, как выброшенная на берег рыба. Она сидела перед столом, намереваясь написать письмо своему другу.

Её разум был наполнен приятными, замечательными воспоминаниями и очень радостными мыслями. Она с нетерпением ждала окончания летних каникул, жаждала увидеть своих подруг в школе…

Но в тот момент, когда она подготовила розовый конверт и разноцветные ручки, девушка не могла вложить в пальцы никаких сил что бы взять ручку.

Улыбаться.

Всем было бы неприятно, если бы она сделала мрачное лицо.

Я должна улыбаться.

Она пыталась заставить губы изогнуться, но просто не могла.

Почему я не могу улыбнуться? Я должна суметь. Если не смогу, то грош мне цена!

Возможно её улыбка просто была зафиксирована там же на лице.

Она надеялась просто сохранить эту улыбку, но на самом деле, просто не могла заставить себя сделать так.

Именно поэтому, даже когда она была вместе со своими родителями, дом часто был тёмным и мрачным и не мог успокоить сердца её родителей.

Вот почему… Я не нужна папе с мамой.

Сердце Тисэ ощущалось так, словно его резали тысячи лезвий. Она только и могла, что снова и снова упрекать саму себя.

Хоть я их ребёнок, но не могу связать их вместе!

Рику положил альбом в грязной комнате, но его глаза оставались пустыми, а сердце выжженным и морозным.

Когда-то на его мир светил солнечный свет, но в этот момент он походил на газетную страницу, серую и грубую.

И вот опять, он был брошен собственной матерью.

Когда она вернётся снова? Он не ведал.

Возможно, она никогда не вернётся.

Но в сердце Рику не было ни налёта печали, а только лишь пустота и ползающий лёд.

Из его мира исчезал цвет.

Он не мог рисовать.

Всё, что он хотел рисовать, те прекрасные вещи, ушли от него.

Тисэ оставалась в своей комнате, прячась за шторами травянисто-зелёного цвета, её руки растянуты на столе, пока она размышляла в тишине.

Даже её родители, родная кровь, не любили её. Был ли кто-нибудь готов любить такого ребёнка?

Она не могла сделать даже скромную улыбку. Был ли кто-то по-настоящему нуждающийся в ней?

Подошёл бы и один человек.

Один такой человек мог бы успокоить эту раздирающую боль.

Возможно она когда-то считала себя нужным человеком.

Но этот человек из её мыслей никогда не существовал.

Потому что я лгала. Я не хотела улыбаться, но всё равно делала это. Все знают… Все уже заметили, что я лгунья.

Почему даже в такой момент, она не могла заплакать?

Почему даже прибывая в такой агонии, она намеревалась улыбаться?

Почему она разочаровала саму себя, думая, что если её улыбка будет идеальной, то люди полюбят её?

Это было невозможно, изначально.

– Но… Я не могу плакать… Я вообще не могу плакать… Слёзы не идут…

Рику ослаблено прислонился к покрытой коричневыми пятнами раздвижной двери, смотрел на белый, нетронутый альбом, который был выброшен на татами и впал в тихое созерцание.

Несмотря на то, что он был брошен собственной матерью, он ничего не чувствовал. Был ли кто-нибудь готов полюбить этого бессердечного мальчика? Сможет ли он повстречать человека, всего одного, от простой мысли, о котором его сердце будет трепетать? Того, кто заставит его сердце смягчиться? Того, кого он не захочет потерять?

Сможет ли он действительно найти в себе искреннюю улыбку для такого человека?

Как бы он ни старался представить это, его сердце оставалось нетронутым.

Его разум попросту думал о нём самом. Парень был посреди нескончаемой пустыни и ходил по ней с каменным лицом, подобно кукле.

Сколько бы его не умоляли улыбнуться, он не мог.

– Мне определённо суждено не улыбаться в этой жизни.

Посреди ослепительного утреннего света перед глазами Тисэ появилась силуэт, загорелый юноша. Он ездил на велосипеде и доставлял газеты со стоическим лицом.

Длинные, худые руки протягивали тёплые газеты…

Там же была опасающаяся девушка с длинными чёрными волосами, которая робко стояла у почтового ящика, дожидаясь Рику.

Она осторожно принимала газету из рук парня. Своим мягким, милым голоском, она часто произносила слова благодарности и элегантно кланялась…

Рику отличается от меня. Он работает для того, чтобы финансово помогать своей семье, и его мама нуждается в нём…

Эта девушка отличается от меня. Она родилась в замечательной семье, невинная принцесса с хорошими родителями, воспитывающими её.

Должно быть Рику живёт вместе со своей мамой и наслаждается их совместной жизнью.

Эта девушка определённо живёт в добром и стабильном мире. Её семья, наверное, действительно любит её.

Как только такие мысли посетили их головы, они почувствовали себя искуплёнными.

Какими бы жестокими ни были миры, в которых они жили, какой бы бесполезной она ни была, каким бы дефектным он ни был, эта жизнь не была сплошь жестокой, тёмной и искажённой. В ней существовали добрые, чистые люди. Ещё остались люди, которые были нужны и любимы другими.

Надеюсь, Рику…

Надеюсь, эта девушка…

Будет счастлив(а)…  Я очень надеюсь на это.

Пока он был счастлив, она могла надеяться, верить, что в этом мире существовал Бог, у которого были подготовлены различные прелести и замечательные вещи.

Пока она была счастлива, он мог верить, что этот мир всё ещё питал красоту.

Её устраивала трагичная жизнь.

Его устраивало бытие дефектным.

И потому он…она… надеялся…надеялясь… что другой будет свободен от боли, печали и будет окружён нежностью и любовью.

На грани краха Тисэ думала о Рику, а Рику о девушке на вилле. Они молча молились о счастье друг друга. Так холодная ночь и миновала.

На следующий день было настолько холодно, что казалось, будто осень наступила раньше. Тёмные облака были такими же тяжёлыми, как свинец. Дождь тоже был очень холодным.

Тисэ провела всю ночь, растянувшись на столе, а затем свалилась на кровать с температурой.

Её лицо покрылось румянцем и её дыхание было обрывистым. Андо взяла охлаждённое полотенце и приложила его ко лбу Тисэ.

– Я пойду в аптеку и куплю немного пластырей против жара. Вам будет проще, если вы перевернётесь на бок.

Тисэ слабо извинилась.

– Всё в порядке. Это не похоже на грипп. Хорошенько отдохните и завтра, когда вернётесь домой почувствуете себя намного лучше.

Андо нежно прищурила глаза и вышла из комнаты.

На маленькой прикроватной тумбочке лежала газета.

Андо знала, что Тисэ всегда с нетерпением ждала газету. Она принесла её в спальню девушки, чтобы та смогла прочесть её, когда ей станет получше.

Я могу оставаться только ещё два дня… но сегодня я не смогла получить газету от Рику…

Если её не будет рядом, что подумает парень?

Возможно он почувствует облегчение.

Дождь продолжал идти и даже издаваемый им звук казался очень холодным.

Закончил ли Рику развозить газеты?..

Если дождь не прекратится, то в итоге Рику промокнет, а велосипедные шины станут скользкими. Это будет опасно. Она надеялась, что дождь завершится до завтрашнего дня.

Боже… прошу не позволяй Рику страдать.

Тисэ закрыла глаза и продолжала думать о нём.

Сегодня не увидел её.

Как только он закончил развозить утренние газеты, Рику вернулся в киоск и снял с себя промокший дождевик. Показался владелец киоска и сообщил Рику, что завтра станет последним днём, когда он доставит газету на ту виллу.

На следующий день, живущая там Принцесса вернётся в Токио.

Агент по недвижимости сказал, что вилла может быть продана.

Эти два известия заставили сердце Рику покачнуться.

Так эта девушка не стояла у почтового ящика, потому что готовилась к возвращению в Токио?

Если вилла окажется продана кому-то ещё, он может больше никогда не увидеть робкий, нежный силуэт.

– Кажется, ты хорошо ладишь с Принцессой?

Определённый человек мог увидеть, что он разговаривал с девушкой и проинформировать его начальника.

– Она не та, до кого ты можешь просто дотянуться. Завтра ты доставишь газету туда в последний раз, но ты должен отрезать себя от неё, – предупредил мужчина, не дрогнув.

Рику хорошо понимал это.

– Я не имею к ней никакого отношения.

Его голос был тусклым.

Завтра… станет последним днём, когда я смогу увидеть Рику… Я должна буду рано проснуться и лично забрать газету из его рук…

Лицо и тело Тисэ оставались горячими на протяжении всей ночи.

Свет был погашен и в комнате было темно. Тисэ продолжала время от времени смотреть на часы рядом с кроватью.

Я должна улыбнуться… и поблагодарить его… в последний раз…

Сама того не поняв, Тисэ заснула. Однако когда она вновь открыла глаза, всю комнату освещал яркий солнечный свет пробивающийся через шторы рядом с её постелью.

Запаниковав, она вскочила с кровати.

Она раздвинула травянисто-зелёные шторы в стороны и посмотрела в сторону двора. Солнце уже встало.

Она посмотрела на часы и как только увидела, что часовая стрелка приближалась к цифре семь, охнула.

Семь утра!

Время доставки газеты уже давно прошло.

Я же ставила будильник на полпятого утра! Почему?!

Она проспала и случайно отключила будильник?

В прошлом, она просыпалась ещё до того, как он зазвонит.

Тисэ накинула пальто поверх своей пижамы, нацепила очки, открыла дверь и заспешила вниз по лестнице.

Её тело по-прежнему было тяжёлым и она была немного горячей.

Тисэ натянула свою обувь и побежала к почтовому ящику, едва не спотыкаясь по пути. Как только она увидела засунутую в почтовый ящик газету, её сердце охолодело.

Я не успела…

Она не смогла получить последнюю газету из рук Рику.

Я больше никогда не увижу Рику…

Тисэ всхлипнула, её ноги подкосились.

Она робко вынула газету из почтового ящика. Девушка уже давно остыла.

Она вернулась на виллу, держа газету, словно труп.

Андо поприветствовала её в коридоре.

– О боже, Тисэ. Почему ты выбежали на улицу, одетая вот так? Если так сильно хотела прочесть газету, то я могла бы получить её, если бы ты сказали мне.

Сказала она и коснулась лба Тисэ, прежде чем наконец-то принять облегчённый вид.

– Похоже, жар спал. Я подготовила большую часть твоего багажа, Тисэ. Ты можете провести время до вечера, как сочтёшь нужным. Завтрак устраивает, нет? Тогда я приготовлю его. Ты должна пойти умыться и переодеться… Тисэ?

Тисэ обнимала газету и дрожала. Андо тут же нахмурилась.

– В чём дело? Тисэ, ты чувствуешь недомогание где-то ещё?

Я хочу увидеть Рику…

В любом случае, я хочу увидеться с ним и поблагодарить его…

Я знаю, что это лишь доставит ему неприятности.

Даже так… Всего ещё один раз…

Обнимающие газету руки внезапно сжались ещё сильнее, и она выдавила из себя просьбу.

—Андо… пожалуйста, скажите мне где находится дом Рику!..