Когда мы вернулись в хижину Мистомы, она поприветствовала нас с дружелюбной улыбкой на лице.
– Я приготовила чаю. Пожалуйста, угощайтесь и потерпите воспоминания этой старушки ещё немного.
Парящий возле Мистомы Туман ужаса, казалось, немного поупражнялся, так как я почувствовал, что его сытое раздутое тело немного похудело. Хотя он был всего лишь скоплением тумана.
Мы взяли чашки, стоявшие на столе.
Когда мы сделали это, обстановка вокруг нас сменилась на богатый и роскошный дворцовый зал. Дворяне пятидесятилетней давности вели праздные беседы и наслаждались праздником, хотя и были немного обеспокоены.
Мисуфия и Леонор снова смотрели друг на друга. Но в отличие от прошлого раза, сейчас Леонор не была собранной. Уголок её рта то и дело подёргивался, а руки то раскрывали, то закрывали ручной веер.
– Миссис Эрл Гэйсерик.
– Аро, ты можешь звать меня сестрой, как и раньше.
Хихикнула Мисуфия. На её лице было выражение самодовольства.
Их внешности были полными противоположностями.
– Миссис Эрл Гэйсерик. Ты определённо прекрасная дворянка с самыми большими территорией и военной мощью, которые есть на данный момент в королевстве Веронии. Вот только ты не более чем выскочка, так как в Гэйсерике не течёт королевской крови. А вот в моём Пьетро такая кровь течёт. Я буду смеяться последней!..
– Тебя всегда волновали только такие вещи, Леонор.
Мисуфия посмотрела вниз и снова подняла голову.
– Хэ-э-э?!
Вскрикнула Леонор.
Перед ней была не милая улыбка принцессы Мисуфии, но свирепая улыбка пирата Мисуфии.
– Если дело в крови, то во мне она тоже течёт.
Заявила Мисуфия, положив руку себе на сердце.
Мисуфия выглянула в окно. В доке Веронии стоял огромный чёрный корабль из металла. Это был флагман пирата покорителя Гэйсерика, который он угнал у Короля демонов, Грязная Венди. Бесподобный корабль, с которым не мог сравниться ни один другой корабль континента Авалон.
Благодаря его подавляющей мощи, королевство Веронии обладало сильнейшим военно-морским вооружением на всём континенте.
После этого, пейзаж вокруг нас изменился и стал чем-то необычным.
Столицу Веронии охватило пламя. Гэйсерик смеялся.
– Сцена его узурпации?
Мистома кивнула в ответ на мой вопрос.
– Именно. Я пыталась договориться, но отец отказывался признавать Гэйсерика королём. И это при том, что в прошлом он поступил в точности, как его попросил герцог Осло. Он, вероятно, считал меня другой стороной и подумал, что я не применю силу…
Пираты выбили дверь тронного зала.
– Мисуфия! Ты сошла с ума!
Мисуфия, стоявшая рядом с Гэйсериком, не изменилась в лице, когда услышала крик своего отца, короля Веронии.
– Отец, страна должна стать сильной. Позволяя коррумпированным дворянам, вроде герцога Осло, которые идут на поводу своих желаний, делать всё, что им вздумается, мы потеряли большую часть своей территории от последовательных поражений и не смогли спасти деревни, которые атаковал король гоблинов… Какой бы ни была ситуация, разве есть ценность в членах королевской семьи, что борются за власть, чтобы стать царём горы?
– А что ты хочешь, чтобы я делал! Я король только на словах и единственное, что я получил, это никчёмная армия, которая даже воров одолеть не способна и дворяне, что разворовывают национальное состояние! Что я могу поделать в такой ситуации!
– Бездействие – грех! Как король сможет спасти жителей, верящих в королевскую семью, если он будет сетовать на свою некомпетентность!
Поражённый обвинением Мисуфии, король Веронии повесил голову.
– Тогда, ты знаешь, что ты должен делать?
– Да.
Король Веронии посмотрел на Гэйсерика, как на короля Веронии следующего поколения.
– Гэйсерик. В отличие от меня ты обладаешь силой, мудростью и храбростью.
– Я скажу тебе всего одну вещь, не проявляй милосердия.
– Что?
– Если ты оставишь в живых хотя бы одного члена королевской семьи, появятся люди, которые забьют тревогу из-за крови и обнажат свои клыки на новую королевскую семью. Милосердие будет встречено местью, терпимость будет встречена кровью. Вот что из себя представляет король.
Король Веронии достал свой меч и прижал его острие к своему горлу.
– Гэйсерик, ты в самом деле обладаешь божественной защитой «Императора»?
– Да.
– В таком случае, это было неизбежно. Абсолютно неизбежно. Знаешь ли ты мою божественную защиту?
– Нет, Мисуфия говорила, что тоже не знает.
– Потому что она не предавалась огласке. Лишь малое число людей знает её. Моя божественная защита – [Травник]. Она вообще не подходит для королевской жизни… Я не хотел становится королём, вместо этого, я хотел провести свою жизнь за продажей трав в мелкой лавке.
Король Веронии печально посмеялся и закрыв глаза, вонзил меч себе в горло.
Его свита закричала. Гэйсерик на секунду закрыл глаза, чтобы проявить своё уважение к мёртвому королю и последовав его инструкциям безжалостно убил выживших.
Гэйсерик сидел на троне. Рядом с ним стояла Мисуфия.
Звучали фанфары.
Хотя они и были озадачены, народ был рад появлению сильного короля, которого они столь долго ждали.
Восстания несогласных дворян были подавлены, а на их места поставлены подчинённые и союзники Гэйсерика.
Риринара стала графиней. Многие заместители Гэйсерика теперь были дворянами с аристократическими званиями. Герцог Кларк, основатель герцогства Святого Кларка, объявил войну под предлогом просьб от многих сбежавших дворян, но реорганизованная армия Веронии разгромила их. После чего они вторглись на территорию Кларка и исполнили свою давнюю мечту о возвращении утраченной территории. Жители королевства праздновали в честь силы нового короля.
Всё шло хорошо.
Гэйсерик и Мисуфия также казались близкими, на их лицах сияли улыбки.
Гэйсерик отмёл вмешательство королевства Авалонии, уничтожил флот галерных кораблей королевства Франберг и заключил соглашение о прекращении огня на выгодных условиях.
Королевство Веронии, что пало до уровня города-государства, вновь стало могущественным.
– То была кровавая узурпация, но я была счастлива…
Вздохнула Мистома.
Сцена сменилась и показала встретившихся в третий раз Мисуфию и Леонор.
Место напоминало что-то вроде монастыря?
Это был коридор безо всяких украшений.
Леонор не была одета в её обычное роскошное платье, вместо него на ней была надета простая монашеская роба.
Но вот Мисуфия привлекала больше внимания. Под её свободным платьем был раздутый живот.
– Королева-супруга-сама, пора.
Леонор пережила резню королевской семьи.
– Да, доктор сказал, что это случится в конце следующего месяца или через месяц после этого.
– Его Величество испытает облегчение, если ты родишь наследника. На тебя возложена огромная ответственность. Разве ты не хочешь быть такой же, как я, иметь возможность идти куда угодно и заботится о себе при королевском дворе?
– Аро, ты обо мне беспокоишься? Но я в порядке. Я могу передвигаться в каретах и доктор сказал, что для меня будет полезно немного двигаться.
– Приятно слышать.
– А что насчёт тебя? Уже привыкла к жизни в монастыре?
Леонор нежно улыбнулась.
– Да, здесь тихо и спокойно, и мне не нужно переживать о том, что я в любой момент могу лишиться своей позиции. Все члены порядочные и живут вместе по объединению наших божественных защит.
– Живут вместе по объединению божественных защит?
– Моя божественная защита – обычный [Боец]. Поэтому я занимаюсь ткачеством и разгрузкой, ещё иногда копирую рукописи.
В выражении лица Леонор больше не было той гордости. По крайней мере, не на поверхности.
– Если хочешь, я могу перевести тебя в монастырь с меньшим количеством работы.
– Всё нормально, мне здесь нравится. Кроме того, я могу вот так вот встречаться с королевой-супругой-самой.
– Ясно. Я понимаю, прости, что задала странный вопрос.
– Сестра. Меня устраивает моя мирная и спокойная жизнь. Но королевский дворец опасное место. И амбиции Его Величества сильны. Я волнуюсь, что однажды Его Величество разлюбит сестру.
– Такого никогда не случится.
– Думаешь? В любом случае, не теряй бдительности… Если потеряешь, я лишусь даже улыбки, которую получила от этой жизни в качестве монахини.
Произнесла Леонор и повесив голову покинула коридор.
– Леонор предложила голову Пьетро, своего мужа и предпочла покинуть королевский дворец, ради жизни монахиней, чтобы сохранить свою жизнь.
Объяснила Мистома.
Даже пират Мисуфия не смогла убить свою сестру, которая умоляла её сохранить ей жизнь.
– Они были членами королевской семьи, которые пережили резню. Потому то, что они смогли проявить такую силу воли было естественно.
Принцесса княжества Логавии, Лит, кивнула на мои слова и вздохнула.
– Но я была плоха в этом. Я хотела жить простой жизнью.
Когда Лит сказала это, я её обнял.
– Мне больше нравится, когда я могу быть рядом с любимым человеком и вот так его касаться.
– А как же публика?
Я обнимал Лит, но руководитель Гильдии авантюристов и епископ Сьен были сбиты с толку негероическим поведением Героя Лит.
– Именно. Я была счастлива от того, что просто могла быть рядом с Гэйсериком… но он был [Императором]. Мне пришлось сделать его королём. В противном случае, я ему больше не понадобилась бы.
Сцена изменилась.
Яркий мир часто сокрушала тьма.
Это было воссоздание воспоминаний Мистомs. На показываемый нам мир сильно повлияло то, как она себя чувствовала в то время.
В освещаемой свечами комнате, доктор отчаянно бил младенца по попе, чтобы заставить его кричать.
Однако ребёнок по-прежнему не двигался.
Мисуфия лежала в постели и смотрела на ребёнка, будто молясь.
Произошедшее было ясно как день.
Первенец Мисуфии оказался мёртворождённым.
– Э?
Лит была озадачена.
– Принц Сариус родился после этого?
Мистома молчала. Выражение на её лице резко изменилось по сравнению с её прежним скромным поведением.
Сцена сменилась ещё раз. Они сменялись одна за другой.
– Два мёртворождённых подряд…такими темпами, наследник…
– Пират сомнительного происхождения занял трон, быть может это разозлило бога Демиса? Божественная защита [Императора]? Это явно чушь.
– Похоже, она беременна третьим ребёнком, но если не получится и с ним…
Мисуфия сидела в углу и наконец смогла закрыть уши руками.
А после.
– Сестра.
Там стояла Леонор. На ней снова было платье.
– Я стала наложницей Его Величества.
– Э… а…
– Не пойми неправильно, любовь Его Величества осталась неизменной. Но…
Леонор прошептала на ухо Мисуфии.
– С тобой Его Величество утратит мечту, которую желает его божественная защита.
Лица всех, включая меня, кто смотрел воспоминания Мистомы, помрачнели.
Это было схоже с чтением истории, когда ты уже знаешь, что она закончится плохим концом. Но в отличие от истории, остановка воспроизводимых сейчас воспоминаний Мистомы не была вариантом.
Мисуфия была беременна третьим ребёнком.
В итоге, родившийся ребёнок… не закричал.
Рождение ребёнка было странной сценой.
Если ребёнок закричит мама улыбнётся. Но если не закричит, тогда родители будут плакать.
Лит отвернулась от сцены и упёрлась головой мне в спину.
Рути подобралась поближе ко мне и свела брови вместе.
– Я никогда не знала, почему. В то время было много мёртворождённых, так что, возможно, распространялась какая-то болезнь. Но, вину повесили на Гэйсерика. Этот Бог был зол на короля.
– Авторитет королей определяется народом. Для Бога не должно было иметь значение кем был король.
– Гражданам пришлось бы непросто, если бы они не знали причины их невезения. Потому Гэйсерик нуждался в наследнике и как можно скорее.
Однако третий ребёнок Мисуфии также не закричал. Факт того, что она являлась причиной затруднительного положения Гэйсерика и страх того, что её младшая сестра уведёт у неё её возлюбленного, заставили девушку впасть в отчаянье.
Тогда… появилась высшая эльфийка Риринара.
Она держала младенца на руках.
– Мисуфия. Гэсрик прижат к стенке.
– Риринара, этот ребёнок?
– Это твой ребёнок, Мисуфия.
– Ч-что ты такое говоришь?
– Мать этого ребёнка сегодня умерла. Он ребёнок той, кого ты не знаешь.
– Н-не шути так! Сделать этого ребёнка моим…
– Я не шучу. Как я и сказала, Гэйсерик прижат к стенке.
Мисуфия ничего не ответила, а Риринара опустила взгляд на спящего у неё на руках младенца.
– Если ты родишь ещё одного ребёнка и заставишь его по той или иной причине унаследовать трон, всё будет в порядке. Даже Гэйсерик не будет ждать дольше. Он бросит тебя, не посмотрев на чувства.
– Гэйсерик… бросит меня?
Мисуфия испугалась.
Время в показываемой иллюзии продолжало идти вперёд.
Принц Сариус рос. Король Гэйсерик очень любил своего сына.
А за их спинами, королева-мать Мисуфия сжалась в клубок, её лицо искажало страдальческое выражение.
– Я предала его. И продолжаю предавать даже сейчас.
Демонстрируемые в иллюзии Тумана ужаса воспоминания не были воссозданием действительности, но чувствами, которые в то время испытывала Мисуфия.
Если честно, на это было тяжело смотреть.
Видя выражения наших лиц, Мистома закрыла глаза и поклонилась.
– Прошу прощения, что показываю нечто неприятное. Но вы ребята не поняли бы, если бы я показала это в самом начале, верно? Это была длинная история… теперь настал конец.
За улыбкой королевы-матери, за лицом счастливой матери, Мисуфия постепенно становилась всё более измождённой.
В итоге, у неё не осталось сил стоять и она села, и тогда появилась, Леонор, младшая сестра Мисуфии.
С маленьким ребёнком на руках.
– Сестра.
– Леонор…
Глаза Мисуфии были мрачными и затуманенными. От мудрой принцессы ничего не осталось.
– Я также родила Его Величеству сына.
– Поздравляю…
– Так что сестра тоже должна быть счастлива… должно быть утомительно всё время врать своему возлюбленному.
– Как… ты…
У Мисуфии не осталось сил сопротивляться Леонор.
Она лишь боялась монстра с амбициями, что стоял перед ней.
– Я знаю всё, что происходит в королевском дворце, сестра. В противном случае, я не сумела бы выжить.
– Чего… ты хочешь?
– Может я должна поговорить с Его Величеством в скором времени. Я бы хотела увидеть его отчаянье от предательства любимым человеком и его ненависть к сестре.
– Прошу, что угодно кроме этого… Я сделаю всё, что ты скажешь.
Леонор нежно обняла сидящую Мисуфию.
– Сестра спасла мою жизнь. Так что я проявлю милосердие, всего разок.
– Леонор…
– Мисуфия. Откажись от этого имени. Ты более не королева-мать или член королевской семьи. А всего лишь [Архимаг], которая живёт в глуши вдали от Веронии. Ты вольна делать, что угодно, покуда не будешь мешать мне.
Лицо Леонор исказилось от ненависти. Ненависть, которую она всё это время держала в сердце под замком, всплыла на поверхность.
– Ты можешь даже стать монахиней и продолжать завидовать моему счастью.
Послышался щелчок и иллюзия исчезла.
Мистома приложила руку ко лбу и опустилась на стул, вид у неё был неважный.
Епископ Сьен и Туман ужаса осторожно подошли к ней.
– Это конец.
Дрожащим голосом объявила Мистома.
– Когда я ушла, Леонор стала законной женой. Сын Леонор заработал право первого в очереди на престол. Сариус, положение этого ребёнка как наследного принца и право наследования трона были отняты у него одним махом. Но Гэйсерик не объявлял о своём разводе со мной. Если меня найдут и вернут в Веронию, этому ребёнку вернётся право быть первым в очереди на престол. Если только Гэйсерик не станет возражать.
– Так вот почему принц Сариус ищет вас.
– Но если я вернусь, Леонор раскроет тайну этого ребёнка. Тогдашней мне не хватило силы воли расследовать то, действительно ли у неё были доказательства, но… это приведёт к истинной гибели этого ребёнка. А также Риринаре, которая делала всё возможное, будучи его опекуном.
Так вот почему Ририанара хотела убить Мистому до того, как та свяжется с принцем Сариусом.
Риринара даже могла посылать людей, чтобы те проверяли Мистому на регулярной основе.
– Я знаю, что я… ужасная мать и эгоистичная жена. Я не стану жаловаться, даже если Бог отправит меня в ад. Но я боюсь только того, что этот человек возненавидит меня. Я не знаю, любит ли меня этот человек или его божественная защита любит меня ради трона… Я просто боюсь быть отвергнутой.
Вот какой была обратная сторона этого дела.
Жизнь бабушки, будущее королевства, а также причина и следствие, всё это решалось на дальней границе Золтана.
Но всё ещё были моменты, которые я не понимал.
Тизе легонько кивнула, как если бы она поняла терзающие моё сердце сомнения.
– Мы собрали все карты для переговоров. Всё что осталось сделать – прямо спросить Риринару о секрете.
Объявила Тизе с чёткой целью в голове, но красные глаза Рути были опущены, она оплакивала вторую половину жизни Мистомы.
