В конечном итоге я потратила много времени.
Я посетила много мест связанных с контролем жестокого обращения с детьми, но ни в одном мне не уделили внимания.
В конце концов, я была простым четырнадцатилетним ребёнком и всем что я знала, было имя Юка.
Люди не могут спасать других людей… И я не могу спасать других людей.
Всё что я могла делать, это уничтожать их.
Даже если бы я угрожала её родителям или даже убила бы их, это бы ничего не решило. Я бы просто всё испортила.
Прежде чем я заметила, уже наступила ночь и по всему городу зажглись искусственные огни, словно пытаясь пересилить свет от луны и звёзд. Они как будто предупреждали, что это человеческая территория.
Люди без опасений разгуливали под своими огнями, шумно ведя себя.
Пьяный бизнесмен, все виды студентов, громко болтающие старшеклассники и ученики средней школы, возвращающиеся из вечерних школ.
На железнодорожную станцию потекли волны людей, другие выходили и посреди всего этого я узнала знакомое лицо.
Идеальный ученик, который был – в прошедшем времени – хорошим другом Почкоедки. Его правая рука всё ещё была в гипсе, и я поняла, что, наверное, он возвращался из вечерней школы, так как на плече он нёс большую сумку.
Его лицо было чрезвычайно бледным, и он потерял столько веса, что его щёки были слегка впалыми.
Он явно был чем-то травмирован.
У меня было дразнящее настроение, поэтому я прогулялась и подкралась к нему со спины.
— Добрый вечер, – сказала я, коснувшись его плеча.
— И-и-и-и-и-и-и-и!..
Закричал он неестественно громким тоном и споткнувшись, упал назад.
— Я хотела кое-что спросить.
Чуть улыбнувшись, я представила себе одноглазую девочку.
В то же время когда я начала говорить, я принялась поднимать тетради, которые выпали из его сумки. В то время как он просто пялился на меня с земли, ошеломлённый, не предпринимая ни единого действия, хотя это были его книги.
«Быть может, он вывихнул бедро?».
Как только собрала все тетради, я сложила их в стопку и держала перед ним, но его глаза дрожали от страха, смотря на меня.
Я с силой пихнула их ему и тогда он наконец показал реакцию. Он неуклюже их взял и встал, при этом всё время смущённо двигаясь, как будто сломанный робот.
— Ч-что тебе… нужно?
Его лицо было наполнено ужасом, как у маленького зверька, которому не посчастливилось столкнуться со львом, даже не пытаясь скрыть свою дрожь. По какой-то причине он напомнил мне моего отчима.
— Как я и сказала раньше, спросить у тебя кое-что.
— Ладно. Я отвечу, обещаю, что отвечу, поэтому, пожалуйста, пощади меня.
За какую плотоядную злодейку он меня принимает?
— Знаешь, я не собираюсь тебя съесть или что-то такое.
Я вздохнула и откинула волосы назад. Даже пытаться начать с ним разговор было сложно.
— Когда она, – он моментально понял, что я говорила о Почкоедке. — или точнее, с кем она столкнулась, что заставило её сойти с ума настолько, кем сейчас была?
Как только он заметил, что я не целюсь прямо в него, он заметно расслабился.
— Мне не известны детали, – тем не менее, его разум всё ещё был наполнен страхом, а его голос был слабым.
— К-когда Нацуми-сан пропала… о-она стала очень тихой, не говорила… какое-то время. Потом о-однажды она сказала, что повстречала в-волшебника… н-наверное… с тех пор…
Я терпеливо дождалась окончания его прерывистых предложений, после чего один раз кивнула.
— Ты знаешь что-нибудь о волшебнике?
Всё ещё трясясь, он покачал головой.
— Всё в порядке… – я дотронулась пальца до подбородка и чуть подумав, продолжила.
— Тогда передай ей, что я хочу встретиться завтра в школе.
Это было всем, что я хотела сказать, так что я развернулась, не ожидая ответа и быстро сделала шаг в сторону.
Сразу после этого то место где я стояла, поразил блеск дешёвой стали. Это было нож для бритья.
Развернувшись, я дала ему пощёчину, отправив его сидеть лишь для того чтобы он снова поднял нож левой рукой – единственной, которую он мог использовать – и встал, трясясь от страха.
Его имеющее хорошую форму лицо было искажено нетерпением, и он выглядел почти как другой человек.
— Меня убьют, несмотря ни на что меня убьют! Так что я мог бы… ТАК ЧТО Я МОГ БЫ!..
Он был поглощён отчаянием. Его громкий крик привлёк к нам внимание.
Я сложила руки на груди и нахмурила брови.
Из неоднозначной болтовни толпы, часто посещающей эту железнодорожную станцию, выделялись некоторые специфические предложения.
— Что там происходит? Драка?
— Должны ли мы позвонить в полицию?
— Постойте, вы фотографируете это?
— Как страшно, у него нож.
— Просто посмотри на лицо парня, думаешь это преступник?
— Эй, давай уйдём отсюда, будет страшно, если мы примем участие.
Идеальный ученик не обращал внимания на случайные комментарии толпы, продолжая размахивать своим лезвием.
Его движения были медленными, а его цель была дикой. От его атак с лёгкостью можно было увернуться даже со скрещенными на груди руками.
Но это довольно быстро осталось в прошлом.
Так что я схватила приближающийся нож, нисколько не волнуясь о том, что моя рука не была защищена.
На моей ладони появился маленький порез. Но если я буду держать нож достаточно крепко, то хуже не станет.
— А-ах… а-а-ах… А-А-А-АХ!
Он истерично закричал и дёрнул рукой, в которой держал его, но нож не сдвинулся с места ни на миллиметр.
— Я лишь попросила тебя передать сообщение. О чём ты думаешь, реагируя вот так?
Я двинула своей рукой и с металлическим лязгом отломала лезвие от рукоятки ножа и пнула его по ноге.
Он упал в третий раз, но на этот раз он не поднялся.
Я занесла свою ступню над его левым плечом и наступила на него, ломав.
Я проигнорировала его крики и вопли толпы, что как волна отодвинулась в сторону. И проделывая себе путь через пробелы в толпе, покинула это место.
Широ не сделал ничего, чтобы помочь мне.
Он всё время был погружён в самого себя.
Было очевидно, что неважно, что бы кто сказал, это бы не достигло его ушей.
