Это случилось сразу после церемонии поступления в старшую школу, когда я отделился от общего строя в спортзале и пошел обратно в классную комнату.
– Ах... – я схватился за грудь.
Со смятой форменной рубашки слетел выданный перед церемонией значок, но мне было не до этого. Надо как-то до медпункта дотянуть, подумал я, но даже голову поднять не смог.
С каждым шагом тело наливалось тяжестью. Казалось, что поле зрения сужается. Навалилось чувство усталости, и земля ушла из-под моих ног. Мои колени через ткань ощутили прохладу пола в коридоре, которая передавалась всему телу. Держась одной рукой за грудь, другую я выбросил вперед, пытаясь хоть как-то сохранить равновесие.
– А... хха....
Это аритмия.
Пульс слишком замедлился, циркуляция крови нарушилась. Стало трудно дышать. Я осознавал, что надо выровнять дыхание, но никак не мог взять его под контроль. Дышать становилось все тяжелее. Плохо дело, – пронеслось где-то в хладнокровном закоулке моего ума, однако тело не желало слушать, что говорил ему ум. Волна людей разделилась, будто сторонясь меня, сидящего на корточках. Все неслись мимо, лишь мельком бросая взгляд в мою сторону.
В глазах все потемнело, но слух оставался ясным. Послышался шёпот:
– Кажется, ему совсем плохо...
– Может, учителя позвать?..
– Эй, сходите же за учителем, кто-нибудь! – прозвучал у меня над головой требовательный голос. Не видя ничего перед собой, я крепко зажмурился.
В глубине темноты за веками мне казалось, что затылок плавно раскачивается. Я вспомнил чувство тошноты, которое приходит за этим плавающим ощущением в голове, и сильнее надавил на грудь.
– Эй, ты как?
Чьи-то горячие ладони легли мне на плечи.
Я открыл глаза, вращая глазными яблоками. Я не мог рассмотреть того, кто заглядывал мне в лицо. Одно было ясно – это голос не Норы, которого до этого вызвали в учительскую.
– В... п-порядке. – не понятно , расслышал ли он мой сдавленный голос.
– Да ну? Тогда, ладно. – руки отдалились от моих плеч. – Вот дурак! Где это у тебя всё в порядке? А ну пошли!
Только что удалившиеся ладони снова протянулись ко мне и потянули меня за руку. Однако, мои тяжёлые ноги не слушались и тело не хотело двигаться.
– Н-не... надо.
– Вот я и говорю – в каком месте ты в порядке?!
Моя захваченная рука повисла не чьём-то плече. По сравнению с Норой, эти плечи были более хрупкими, выдержит ли эта шея мой вес?
– Не... на...
Обессиленный человек очень тяжёлый. Хоть сам никого не носил, я знаю это, поскольку меня самого кучу раз переносили.
– Да ладно, положись на меня.
Я чувствовал, что в противоположность ободряющим словам, ноги его заплетались.
– Всё хорошо. Держись!
Не в силах ответить, я кивнул этому звонкому голосу и закрыл глаза.
Так и получилось, что я в свой первый же день в школе сразу после церемонии поступления попал в медпункт и даже не увидел лица того, кто меня туда принёс.
***
Будто лёжа на дне, смотрел я на поверхность воды.
Вокруг сплошь тьма, где я – не понимаю. Увидев что-то, похожее на потолок, я насторожился: «больница, что ли?» Однако запах моющего средства и высушенного на солнце футона* напомнили мне, что я заснул в своей постели. Расслабившись, я задумался о том, что произошло.
Это был сон из прошлого – о дне церемонии поступления, которая состоялась два года назад. Тот приступ аритмии вскоре сам мало-помалу прошёл, но некоторое время я не ходил в школу. Так что со своим спасителем я встретился аж через месяц. Это было в туалете.
– Так тебя Тама зовут? Какое милое прозвище, прямо как у кошечки! А я Йоджи Мияке. Коротко – Мике!
Что-то вроде этого сказал тот, кто мне помог, то есть Мике.
Похоже, он расспросил Нору о состоянии моего здоровья . Обычно, люди, когда узнают о моей болезни, не знают, что делать и держатся на расстоянии. Кому интересно, когда у тебя перед глазами кто-то вечно сваливается с ног с синим лицом, а вдруг ещё и умрёт прямо на глазах? Это действует на нервы.
Однако Мике, ни капли не заботясь об этом, всё шнырял вокруг нас с Норой. И не успел я оглянуться, как он уже обращался ко мне «Тамочка», а мы с Норой звали его Мике.**
Предаваясь этим воспоминаниям, я вдруг вспомнил, что, кстати говоря, этот самый Мике и пришёл сегодня ко мне с ночёвкой.
Хоть я и попросил Нору присмотреть за ним, видимо, в школе с ним ничего не произошло. Наверное, Нора не знал, что делать, ведь, вернувшись домой, он не смог бы наблюдать за Мике, вот и притащил его ко мне. Ватару радушно принял внезапно нагрянувшую парочку.
Во время ужина, до и после ванны, и перед сном, красная линия у Мике оставалась на том же самом месте.
Я не мог перестать думать о том, почему же он до сих пор не поранился? А может, я не прав, пытаясь найти причину необычному явлению?
На всякий случай надо на него поглядывать.
Нора и Мике спали на гостевых футонах рядом с моей кроватью. Я осторожно приподнялся, стараясь их не разбудить...
– Ми... ке?..
* футон - матрас, который скатывается и убирается в шкаф, когда на нем не спят.
** имеется ввиду, что по имени друг друга могут называть только давно знакомые близкие друзья. То есть, Мике быстро вошёл в доверие.
