– Я не намерен извиняться.
Глядя на меня, он сказал так, не скрывая плохого настроения.
– И в дальнейшем я буду вести себя точно также. Хоть даже тебе это и не нравится. Потому что я не могу допустить, чтобы ты поранился, тебе угрожала опасность или ты попал в тяжелую ситуацию. Так что, никаких извинений.
Он поднялся, давая мне понять, что не передумает. Пока он ещё не ушёл неизвестно куда, я ухватил его за рукав и легко потянул. Он оглянулся, не поменявшись в лице, будто спрашивая, уж не собираюсь ли я его остановить?
– Не надо извиняться, просто посиди рядом со мной, – сказал я, глядя ему в глаза.
Нора снова уселся рядом со мной.
– Прости, что сказал, что с меня хватит. Но это честно, бывает, что я и сержусь. Все вечно стремятся делать всё за меня, и даже то, что я сам бы мог сделать, не дают делать. Мне до смерти надоело, когда говорят, что я сам ничего не могу. Поэтому я хочу, чтобы ты это запомнил.
Нора медленно моргнул. Он не собирался брать назад свои слова о том, что не станет извиняться, но, может быть он обдумает мои слова.
– Дальше будет больше вещей, которые я смогу делать. Вернее, это я буду увеличивать их число. Среди них наверняка будет что-то, что покажется тебе чрезмерным.
– Если это будет так, я тебя остановлю, даже если тебе это не понравится. Как и в этот раз.
– Ладно. Пойдёт.
Он склонил голову. Возможно, пытался увидеть скрытый смысл в моих словах, но его там не было.
Что можешь, а что - нет?
Если стараться, что сможешь? А что не сможешь в любом случае?
Даже если знаешь это наверняка и желаешь для кого-то что-то сделать, бывает ведь, что и перенапрягаешься и ошибаешься.
Даже если пострадаю, даже если мне будет тяжело и грустно, всё равно хочу сам решать, как мне поступать.
Не хочу, чтобы кто-то за меня решал.
– Кажется ли мне что-то или я буду в чём-то уверен, отныне я буду больше говорить о том, что думаю. Так что, если увидишь, что я влезаю в неприятности, останови меня. Думаю, что буду сопротивляться, но наверное буду прислушиваться к твоим словам. Но я хочу, чтобы ты был рядом несмотря ни на что.
– ...Что это ещё такое?
– Я хочу всю жизнь быть тебе другом.
Так же как Хачи для Ао, таким же близким другом.
Если не получается, не нужно пытаться себя изменить, не нужно меняться.
Человек, который может принять тебя таким какой ты есть, и с хорошими сторонами, и не очень.
– А ты больше не хочешь со мной дружить?
– Если я буду с тобой, тебе будет тяжело, это станет проблемой.
– Я уже говорил раньше. Согласен, чтобы было тяжело и больно. Не хочу сбегать куда повеселее.
Раньше он уже говорил мне, что перестанет дружить со мной. Но тогда он не сказал, что он хочет дружить со мной.
– Поэтому я хочу, чтобы ты тоже сказал. Чтобы ты подумал.
Мой мир и правда расширяется. Я постепенно узнаю, прикасаюсь, чувствую, познаю разные вещи. Думаю, и друзей становится больше.
Но...
– Я тоже хочу быть тебе другом. Всю жизнь.
Если и дальше он будет моим самым близким другом, я буду счастлив.
Хочу, чтобы он был.
Если не он, то никто.
Поэтому я рад, что он думает так же, как я.
– Пожалуйста, будь и дальше рядом со мной и в печали, и в радости.
Чтобы как-то развеять смущение, я легонько ткнул его локтем.
– Угу. – Он кивнул и улыбнулся лишь уголком губ. Но в тот же миг его лицо вновь стало привычно непроницаемым.
Тонкие, еле заметные изменения в нём были по-своему интересны.
– Ты только что сказал, что будешь говорить о том, что думаешь.
– Да.
– А сейчас? Есть что-то, о чем не говоришь?
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Не зная, как лучше рассказать, я вспомнил всё, что произошло за эти несколько месяцев.
– После операции, наверное, это был день до выписки. Сначала тот странный сон. После него в тот же день я стал видеть красные линии. Мало что помню из него, но там все время повторялась одна и та же сцена. Образы и чувства всегда одни и те же, однако есть ощущение, что они постепенно обретаюь чёткость. Ощущение, что кто-то рукой толкнул в спину «донора», который рассеянно стоял во тьме, всегда было отчетливым.
По ходу моего рассказа о содержании сна, его лицо становилось все суровее.
– Тот, кто толкнул донора в спину, убил его?
– Вот и я так подумал, исходя из ситуации во сне.
– Выходит, тебя сто раз во сне убивали.
– Ну, не заю, можно ли это так назвать... Но вот кто... кто такой, не помню, зато кажется, будто видел лицо. Вот бы его вспомнить...
– Ну а номер машины например?
– Из-за слишком яркого света передних фар было не разобрать, но он точно был белый.
– То есть это был обычный легковой автомобиль?
– Обычный... легковой?
Я вспомнил зацепку, имеющую отношение к легковому автомобилю.
Я закрыл глаза, чтобы вызвать в памяти ту темноту, и нарисовал в уме столько раз виденную сцену.
Тьма, электрические огни, дождь, звук большого мотора, чьё-то лицо, ослепительный свет фар.
А потом...
– Это грузовик!..
– Что?..
– Машина, которая наехала во сне - это был грузовик с белыми номерами!
