– Это о тебе говорят, что ты куришь и хулиганишь.
Что?
Естественно, мы с Норой переглянулись и одновременно пожали плечами.
Я... хулиган, угрожающий расправиться с Ао?
Нет.
Нет-нет-нет.
Я бы никогда Ао ничего такого не сделал.
Не придумав ничего другого, я закатал рукава пиджака, свитера и рубашки и показал учителю Сугино свои руки.
Говорить как-то не хотелось.
Но, видимо, придётся.
– Вы думаете, что эти руки способны угрожать Ао?
Тощие бледные руки белели на фоне темно-синего пиджака.
– Н-н-н... – учитель Сугино, похоже, представил себе это и прикусил язык.
– И кто же распространяет такие сплетни?
– Кажется, кто-то из первогодок. Ничего в голову не приходит? Может, с кем-то повздорил или подрался?
– Не было ничего такого.
Значит, тот шёпот у ворот, скорее всего, эти слухи.
Очевидно же, что у меня нет знакомых среди первоклашек.
– Ну, первым делом надо было убедиться в твоей невиновности...
Интересно, чем вызван интерес ко мне со стороны первого класса?
– Я... как-то выделяюсь?
– Ты... Как бы это... Сказать... – Запинаясь, учитель Сугино перевёл взгляд на Нору. От внезапного внимания тот быстро заморгал.
– При чём тут Нора?..
– Перед переходом в следующий класс, помнишь, произошла потасовка? В ней участвовал один из моих первоклашек, известный своим строптивым характером...
Переход в следующий класс – это, случайно не тогда, когда я лежал в больнице? Значит, та красная линия, которую я увидел у Норы на щеке, и последующая царапина... её он получил от бывшего первоклассника?
– Конечно, тот пацан, который напал, тот ещё подарочек, но Номура тоже в долгу не остался... Его ведь легко превратно понять. То ли думают, что к нему просто так не подкатишь, то ли боятся на глаза попадаться, кто его знает... Молва впереди него бежит...
– И что же о нём говорят?
– Сейчас об этом только нынешние первоклашки судачат, но эти слухи ходят ещё со времён, когда вы сами были в первом классе. То говорят, что в средней школе был пойман за вождением угнанной машины, то, что живого места на тебе не оставит, если хоть плечом заденешь, то, что к нему даже крутые парни боятся подойти...это ведь в средней школе было?
«Было такое?» – вопросительно взглянул я Нору, но он отвернулся и искоса мрачно поглядывал на меня.
– Видать, было...
– Ну и поскольку его враждебность сильно выделяется, всё это преувеличивается и следует за ним, как шлейф. А недавно к тем старым ещё новые сплетни прибавились. Будто есть лишь один человек, которому Номура, отъявленный хулиган, подчиняется, как верный пёс.
При этих словах учителя Нора, присевший было на стул, встал.
Подняв брови, он уставился на учителя.
– Ну, то есть... похоже, все думают, что раз Сано с тобой, то... он тоже не так уж прост.
Под взглядом Норы голос учителя совсем угас.
Неважно, верный пёс или кто ещё, но Нора и правда везде следует за мной.
Я никогда не задумывался о том, как мы выглядим в глазах окружающих.
Тут сообщили о том, что состоится собрание для сотрудников, и мы покинули комнату профориентации.
Учитель Сугино пошёл в комнату для собраний, а мы с Норой – в аудиторию.
Нора, как всегда, шёл на расстоянии позади меня, и эта дистанция показалась мне какой-то неестественной.
Нора редко рот открывает, да и я не особо умею разговаривать, поэтому молчание между нами – не редкость. Но сегодня оно было каким-то неприятным.
Со стороны может показаться странным, что Нора только и делает, что опекает меня.
Мы познакомились ещё в первом классе. На уроке рисования. Учитель сказал: «Давайте нарисуем портрет друга», – и рассадил нас по парам. В то время я тоже редко ходил в школу и чувствовал отдалённость от всех. Я думаю, что одноклассники, узнав о моем здоровье, просто не знали, как со мной общаться. Эта их уклончивость была похожа на толстую стену, к которой никак нельзя было подобраться. И был ещё один человек снаружи этой стены. Это был Нора.
Многие так и перемещаются в школу из одного и того же детского сада, а Нора, у которого поступление в школу совпало с переездом из другой провинции, похоже, не вписался.
Тут ничего не поделаешь.
Забытые всеми товарищи по изоляции, мы идеально подошли друг другу.
Вот, собственно, и всё.
До сих пор помню, как жутко было смотреть на мой портрет, на котором Нора выкрасил мою кожу в синий цвет.
– Тама.
Угрюмо молчавший Нора как-то боязливо позвал меня.
Погруженный в свои мысли, я сделал еще несколько шагов и оглянулся.
– Я больше не буду.. дружить с тобой.
У него был голос потерявшегося ребёнка.
Не глядя на меня, Нора с суровым лицом изучал носки своих ботинок.
Не будешь?
Дружить?
– ...Понятно.
Если так лучше для тебя.
