– Это я убил Шиину Тооя.
– У... бил?
– Да.
– Т... ты?!
– Именно.
– В каком смысле?
– В прямом.
Убил?! Мой чёртов брат??
Донора... Шиину Тооя... убил?..
– Ну что? Расхотелось слушать? – сказал он, отняв свою ладонь от моей груди. – Сам решай. Что бы ты ни выбрал, никто тебя не упрекнёт. Так что, остановимся на этом?
Я отрицательно покачал головой.
Честно говоря, не хочу слушать.
Чувствую, что после этого разговора всё изменится.
– Говори.
Однако, это ведь та самая история, которую мне, именно мне нельзя не знать.
– Встретились мы в больнице. Где-то в конце прошлого лета. Я искал куда-то запропастившегося доктора Уодзуми и наткнулся на пациента, который лежал на полу рядом с перевернутой инвалидной коляской. Это и был он. Шиина Тооя. Видимо, улизнул из палаты и слонялся по больнице.
Брат ностальгично сощурился и слегка усмехнулся. Однако через мгновение упёр взгляд в свои скрещенные руки. Свет, падающий ему на плечи тяжёлой ношей, скрывал выражение его лица.
– В то время у Шиины уже была злокачественная опухоль в самой проблемной части мозга и никаких надежд на выздоровление не было.
– В мозге...
– От медсестры я узнал, что обнаружилось это в начале весны и с тех пор становилось только хуже.
Может, это и стало причиной того, что его чуть не переехал грузовик? Мучительная болезнь толкнула его на самоубийство, а вышло так, что он остался жить в обмен на жизнь брата Мике, Тачибаны Иссэя.
– Непрекращающиеся мучения продолжались буквально до его смерти. Думаю, это всё равно что каждый день проводить в аду. Ему не раз предлагали успокоительную терапию, но он неизменно отказывался. Почему, спросишь? Кто знает, не похоже было, чтобы он и жить-то хотел.
Возможно, не пытаясь бежать от страданий и боли, он пытался хоть так искупить свою вину. Ведь его спас брат Мике. И теперь он уже не мог выбрать самоубийство.
– Ни семьи, ни других близких людей у него не было. Кажется, никто даже не приходил его проведать. Надеясь хоть как-то его развеять, я несколько раз заглядывал к нему в палату... ...Чего это ты так вылупился?
– А... да нет...
– Ну теперь-то чего уже? Давай, как обычно, наезжай на меня, обзывай полным дерьмом.
Брат снова коротко рассмеялся, но тут же улыбка исчезла с его лица.
– Ему и жить не хотелось, а об успокоительной терапии и слышать не желал. Просто смотреть, как он упивается своими муками и болью... Нет, достоинство врача не могло с этим смириться. Для чего нужны врачи, по-твоему? Для того, чтобы спасать, наверное. Чтобы возвращать к жизни, так ведь?
Он произнёс это с лицом врача.
Врача, который знает тяжесть жизни и сожалеет о жизнях пациентов, которые ускользают из его рук.
Ведь бывает так, что и не спасти, сколько не лечи.
Мне тоже известно, что есть люди, которые так и не возвращаются из отделения интенсивной терапии после того, как их туда увозят. И тот, кто лежит в соседней палате, не обязательно и завтра будет там. И есть те, кто завтра, как обычно, уже не придёт.
– Тяжко, когда сам ничего не можешь сделать... Но когда тебе не дают ничего сделать – ещё тяжелее. Если пациент не хочет, я ничего не могу. Да и не специалист я по мозгу, начнём с этого. И всё же я подумал, может, хоть его настроение как-то изменится, если с ним разговаривать. Вот я и заглядывал к нему иногда.
Он разнял сложенные руки и взглянул на меня.
– Поначалу я думал просто болтать с ним о том о сём, но как-то между делом разговор перешёл на тебя.
– Меня?..
– Да. Видимо, он узнал у медсестры, что у меня есть младший брат. Вот и заговорил о тебе. Да я, в общем-то, и не делал из этого секрета.
Будто в нерешительности, он медленно поднял руку, беспомощно и одиноко протянул её и робко коснулся моей щеки. От этого прикосновения я смутился, не зная, куда девать глаза. Заметив мой бегающий взгляд, он рассмеялся.
– Шиина тоже хотел всё о тебе знать. Так что, я ему много чего рассказал... Начиная с твоей болезни и до ерунды всякой, всё подряд рассказывал. И после нескольких таких дней он...
Его голос посерьезнел и рука жёстко застыла.
Ощутив лёгкую дрожь, я закусил губу.
Я чувствовал, что этот разговор всё изменит.
Глупо было полагать, что всё изменилось бы, даже если бы я ничего не узнал.
Сейчас уже назад не отмотаешь.
Так что, стиснув зубы, я уставился на него.
– Не знаю, думал ли он об этом раньше, или решил так во время наших разговоров. Но я сразу понял его намерение.
В волнении он неумело гладил меня по щеке.
Как непохоже на него...
До сих пор не было ни разу, чтобы он так прикасался ко мне.
И никогда, наверное, не будет.
А вдруг, это – в первый и последний раз?
А я не могу прикоснуться к нему в ответ, и взгляд от него отвести не могу.
Я не могу позволить себе даже моргнуть.
Во все глаза, во все уши, всем своим существом я внимал ему.
– Шиина предложил мне сделку.
Я не выдержал и слеза скатилась по щеке на его палец.
– «Хочу, чтобы вы меня убили.»
