– Мне кажется, что на меня смотрят.

Это случалось, когда она шла с Каоруко по коридорам или когда они заглядывали в каждую комнату. Куда бы они ни шли, солдаты встречали её грубыми, немного злобными взглядами.

Вчера она таких взглядов не чувствовала. Как сказала Каоруко, это был мальчишеский клуб, так что, возможно, просто вид двух разгуливающих женщин был необычным.

Однако Миё не могла отделаться от впечатления, что в их взглядах сквозило не любопытство, а то же самое чувство обиды, которому она подвергалась, когда жила в доме Саймори.

– Последний пункт – додзё.

Экскурсия Каоруко подходила к концу.

Миё втайне опасалась, что Каоруко будет не очень приятно с ней общаться, ведь ей нечего сказать, но она немного обрадовалась, что девушка с самого начала и до самого конца не переставала радостно улыбаться.

– Я обожаю додзё, поэтому хотела оставить самое лучшее напоследок.

– Ты так любишь его? 

– Да. Моя семья владеет додзё. Я провожу в нём много времени с самого детства, поэтому там я чувствую себя наиболее раскованно... И когда я говорю об этом людям, они смотрят на меня так, что это многое объясняет.

– Потому что ты такая красивая? 

– Ха-ха-ха. Пожалуйста, никто никогда не был настолько мил, чтобы сказать это так. Чаще всего люди говорят, что я действительно мужественная.

Хотя на шутливом лице Каоруко появилась улыбка, но в ней чувствовалось и лёгкое одиночество.

Миё согласилась с тем, что то, что её называют "мужественной",  должно быть, вызывает какие-то сложные чувства, но она решила что люди, должно быть, говорят об этом Каоруко просто так.

Она спросила Каоруко о том, что не давало ей покоя с самого утра.

– Вообще-то, раз уж ты заговорила об этом, я думала, что солдатами могут стать только мужчины. Есть ли ещё женщины-солдаты, кроме тебя?

Как правило, только мужчины могли вступить в армию. Миё догадывалась, что она не одинока в этом мнении, поскольку в обществе принято считать, что армия – это исключительно мужской вид деятельности.

Даже на этой станции туалеты и раздевалки были предназначены только для мужчин. Казалось, это не очень подходит для женщин-солдат.

– А, да, хороший вопрос, – Каоруко кивнула. – Ты права. Обычно женщины не могут служить в армии, так что ты не заблуждаешься. А вот Специальное подразделение по борьбе с гротесками – это нечто уникальное. Кроме меня, в старой столице есть и другие женщины-солдаты.

– Есть?

– Да. Я имею в виду, что пользователей даров не так уж много, верно? Поэтому женщины могут вступать, если у них есть необходимые боевые навыки. Женщина-пользователь дара более сильна, чем мужчина, который не может хорошо использовать свои сверхъестественные способности, а это само по себе означает большую военную мощь для нации, которую можно свободно использовать. Кстати, хотя они не считаются обычными солдатами, даже студенты могут работать в специальном подразделении по борьбе с Гротеском.

– Студенты тоже...

– На самом деле я начала работать здесь в качестве помощника довольно рано, примерно с четырнадцати или пятнадцати лет. Правда, здесь не так много студентов-ассистентов и женщин-солдат. Как ты уже знаешь, сейчас, например, я единственная женщина на этой станции.

– Понятно, – сказала Миё, удовлетворённая объяснением.

После встречи с Киёокой и пробуждения своих сверхъестественных способностей Миё наконец поняла, насколько особенным было положение пользователей даров.

Главной обязанностью пользователей даров было уничтожение гротесков, но если бы началась война, они бы послужили мощным противопехотным оружием. Именно для этого и существовал специальный отряд по борьбе с гротесками – чтобы дать военным право приказывать пользователям даров по своему усмотрению.

– Может быть, Каоруко и не упоминал об этом, но...

Хотя женщинам-пользователям даров разрешалось вступать в подразделение, чтобы усилить свою боевую мощь, было ясно, что надежда на то, что они выйдут замуж и родят следующее поколение пользователей даров. Поскольку это было принято по умолчанию, в итоге женщин-солдат оказалось не так уж много.

Признание пользователем дара давало множество привилегий. Однако их не воспринимали как людей.

Чувствуя себя так, словно проглотила горькую пилюлю, Миё последовала за Каоруко и заглянула в додзё.

– Ну вот мы и пришли.

Додзё было просторным и располагалось в отдельном здании от станции, к которой оно примыкало через коридор.

По оценкам Миё, внутри находилось около десяти человек. Солдаты, одетые в боевую одежду, трудились до седьмого пота, обмениваясь ударами деревянными мечами или матерясь в рукопашном бою.

– Значит, вы не используете бамбуковые клинки.

– Потому что это не кендо, а техники боя на мечах, предназначенные для реального боя.

– А, Дзинноути, ты здесь.   

Глубокий голос окликнул Каоруко со стороны, когда две женщины разговаривали.

Несмотря на невысокий рост, обладатель голоса был крепкого телосложения. С одного взгляда на него можно было понять, что он хорошо тренирован, а в чертах его лица чувствовался интеллект.

Миё вспомнила, что видела его вчера на собрании. Если она не ошибалась, это был командир отряда по имени Мукадеяма.

– Приветствую Вас, командир отряда Мукадеяма, сэр.

– Я должен приветствовать тебя, Дзинноути. Должно быть, это утомительно – вернуться в столицу после столь долгого перерыва. 

– О, нет, вовсе нет. У меня много мотивации, так что я совсем не устала.

Мукадеяма хрипло рассмеялся, а затем небрежно посмотрел на Миё.

– Ну что ж, если это не невеста командира. Простите, что не поприветствовал Вас раньше.  

– Добрый день...

Мукадеяма слегка поклонился в ответ. Казалось, он пытается разглядеть что-то внутри Миё.

– Здравствуйте, я Мукадеяма, один из командиров отряда. Могу я узнать, что за дело привело Вас сюда?

Он сузил глаза, и её чувство страха усилилось.

Ощущение, что Мукадеяма проверяет её, было, вероятно, излишней задумчивостью Миё. Но чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что он пытается оценить её. И как невесту Киёка, и как Усуба.

У него не было причин не делать этого.

– Да. Я как раз собиралась попросить Каоруко показать мне станцию.

Миё успокоилась и четко ответила Мукадеяме, который ответил просто: "Понятно". Затем он поднял один из деревянных мечей, прислоненных к стене, и протянул его Каоруко.

– Дзинноути, как насчёт того, чтобы помериться силами?

– Конечно... Но сейчас я на посту телохранителя. 

– Значит, ты собиралась проделать весь этот путь, ничего не делая? Не уделяй внимания тренировкам, и ты заржавеешь. Я буду присматривать за мисс невестой здесь, так что иди потренируйся.

– Хм-м-м, я понимаю, господин, но...

Каоруко на мгновение задумалась над предложением, но в конце концов нерешительно взяла у него деревянный меч.

– Что ж, если Вы настаиваете, я проведу поединок.

Она сняла плащ, бросила его к стене и закатала рукава.

Каорука выбрала себе в соперники молодого человека, прослужившего в отряде всего два года.

– Спасибо за бой.

– И вам спасибо...

Они поклонились друг другу, и поединок немедленно начался.

Миё даже с её нетренированным взглядом могла заметить, что молодой человек был странно озабочен Каоруко, агрессивно нанося ей удары с самого начала. Каоруко же спокойно парировала его удары один за другим.

– Невероятно.

Каоруко была очень искусна. Казалось, она полностью контролирует ситуацию.

Вскоре и остальные воины в додзё были поглощены поединком.

– Продолжайте в том же духе!

– Проиграешь женщине – не переживешь!

Крики раздавались то тут, то там из толпы солдат.

– Госпожа невеста, как Вы думаете, кто победит?

Миё была немного удивлена, когда Мукадеяма резко задал вопрос. Она не ожидала, что он попытается завязать разговор.

На его вопрос ей было трудно ответить.

Каоруко казалась более энергичной, но всё же между мужчинами и женщинами существовала разница в выносливости и силе рук. Каоруко всё ещё находилась в обороне и не предпринимала никаких попыток контратаковать.

После секундного колебания...  

– Каоруко, я думаю… – она ответила честно, заставив Мукадеяму молча кивнуть.

– Да, скорее всего. Дзинноути намного превосходит своего соперника на техническом уровне... Если бы она не была женщиной, то могла бы подняться по карьерной лестнице.

– Если бы она не была женщиной.

Это случайное замечание засело в мозгу Миё.

Иными словами, степень мастерства Каоруко в конечном итоге не имела никакого значения. Даже по своему житейскому невежеству Миё поняла, что Мукадеяма имел в виду именно это.

– Для Вас это тоже важно.

– А? 

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Но в его взгляде не было ни намёка на эмоции. Хотя технически он смотрел на Миё, казалось, что она его нисколько не интересует.

Но самое главное – что он имел в виду, говоря, что это имеет отношение и к ней?

Мукадеяма продолжал обращаться к ней томным тоном.

– Я хочу сказать, что есть довольно много солдат, которые считают, что это неприятно, когда Вы бродите по станции.

– Неприятно...  

– Нет никаких причин приветствовать Вас в наших стенах. Вы – невеста командира, так что нет никого настолько глупого, чтобы сделать что-то открыто, но таковы правила. Что касается мужчин, то гражданская женщина, которая даже не может оказать сопротивление – это всего лишь помеха, и я могу понять их мнение. Все мы заслужили своё место в отряде и выполняем свою работу с гордостью.

Миё опустила глаза к ногам.

– Вдобавок ко всему, ты – кровная родственница Усуба. Пользователь даров, который, так сказать, является врагом всех пользователей даров.

– Ни один пользователь даров не будет чувствовать себя комфортно, если рядом с ним будет находиться такой человек.

– Враг…

Миё побледнела от тяжести этого слова.

Она впервые услышала, как Усуба описывают подобным образом, но не могла полностью отрицать правдивость этого ярлыка.

Усуба использовали свои сверхъестественные способности, чтобы подчинить себе других пользователей дара, когда возникала такая необходимость. Это относилось и к способности Миё видеть сны. Сама Миё была ещё неопытна как пользователь дара, поэтому не имела к нему свободного доступа, но теоретически она могла свободно распоряжаться жизнью и смертью любого спящего.

Это пугало, усугубляло, раздражало.

Её осенило, что нет ничего странного в том, что её встречают враждебными взглядами, наполненными столь негативными эмоциями.

Миё была уверена, что такая ситуация – следствие того, что Усуба вывели из тени на свет.

– Я не пытаюсь строить слепые предположения. Но, пожалуйста, помните, что здесь есть люди, которые относятся к Вам недоброжелательно. И не делайте ничего непозволительного.

– Я понимаю…

Миё опустила глаза, услышав твёрдое предупреждение Мукадеямы.

Он был прав.

Наконец-то она узнала правду о взглядах, которым подвергалась во время экскурсии по станции.

– Это потому, что я Усуба.

Несмотря на то, что их подход к делу мог быть принудительным, Усуба приняли Миё как члена своей семьи, и за это она была им очень благодарна. Они ни разу не показались ей страшными или неприятными, и на этом всё и ограничилось: ничего больше, ничего меньше.

Впрочем, так было лишь потому, что Миё не считала себя пользователем дара и совершенно не знала, каково это – быть им.

Кроме того, её нынешнее желание работать и быть полезной, несомненно, считалось "сунуть голову куда не следует", о котором говорил Мукадеяма. Дал Киёка разрешение или нет, это никак не влияло на чувства других солдат по этому поводу.

– Неужели я эгоистка?

В тот момент, когда Миё испустила небольшой вздох, солдаты, наблюдавшие за поединком, вскочили с мест.

Каоруко, воспользовавшись моментом, выбила меч из рук противника и одержала победу.

– Спасибо за поединок.

– Да, спасибо...

Молодой солдат злобно посмотрел на Каоруко. Но она, не заметив этого, повернулась к нему спиной и, топая, вышла из додзё с ярко-красным лицом.

Зрители осыпали её нецензурными проклятиями.

По правде говоря, Миё не находила эту обстановку приятной.

– Хорошая работа, Каоруко.

– Спасибо.

Миё протянула ей носовой платок и утешила, когда она вернулась, а та ярко улыбнулась ей.

Единственным спасением было то, что Каоруко, похоже не стала обращать внимания на замечания других солдат.

– Тренировочный поединок – это очень весело. Хорошая тренировка... Большое спасибо за приглашение, командир отряда Мукадеяма.

– Рад видеть, что ты не заржавела.  

– Если уж на то пошло, мои навыки стали острее, чем в прошлый раз, когда я был здесь, не так ли?

– Хм, не знаю. 

Двое захихикали между собой. Похоже, между ними не было никакой дурной крови.

Утверждение Мукадеямы, что он не пытается строить слепые предположения, должно быть, было искренним. По крайней мере, Миё могла сказать, что он старается не относиться к другим людям предвзято. Именно поэтому он признал за Каоруко её способности.

– А вот со мной...

В отличие от Каоруко, Миё не обладала никакими боевыми навыками. Да и даром она пользоваться не умела.

Как и говорил Мукадеяма, Миё была не только бесполезна, но и являлась целью Усуи; она была не более чем обузой для солдат. А если ещё дальше, то она была просто занудой, которая доставляла им ещё больше головной боли.

Единственным выходом для Миё было сделать то, что было в её силах как невесты Киёки. Как бы ей ни хотелось поднажать на себя, в конечном итоге она могла применить себя только в ограниченном диапазоне вещей, на которые была способна.

Но это не мешало ситуации быть раздражающей. Столкнувшись с тем, что она одна была здесь не на своём месте, Миё почувствовала невероятную зависть к вере Киёка в Каоруко.