Руки, которые держали котелок с водой, дрожали, когда Энн пыталась сохранить самообладание. Её сердце угрожало выскочить из груди. Несмотря на все усилия, она всё ещё почти хотела уронить котелок, вбежать в лагерь и обнять подругу. Флер собиралась принять свои чувства!
Она не знала, что заставило её прятаться за тем деревом и подслушивать, вместо того, чтобы просто войти, когда она увидела, что Флер и Камилла разговаривают, но теперь она была рада, что это сделала. Если бы девушка прервала их разговор, кто знает, что случилось бы. По крайней мере, Флер, вероятно, не решилась бы дать ей шанс.
Возможно… Камилла всё-таки была не так уж плоха. Она была с ней слишком резка и груба... ей придется извиниться позже.
Энн облизнула пересохшие губы, успокаиваясь, пытаясь вести себя так же, как и раньше – угрюмое выражение лица, которое едва ли соответствовало её ощущениям. Но у неё не было выбора, она не могла показать никаких признаков того, что подслушала их разговор.
Спустя достаточно долгое время Энн вошла в лагерь из леса, намеренно наступив на ветки, чтобы объявить о своём присутствии. Флер немного подпрыгнула и обернулась, чтобы посмотреть на неё.
– Д-добро пожаловать обратно.
Энн пришлось закусить губу, чтобы удержаться от широкой улыбки. Действие девушки привело к тому что Флер нахмурилась.
– Ты в порядке, Энн? – спросила Флер.
– Да... эм, а где Камилла? – спросила Энн. Она уже знала, что Камилла ушла, но ей пришлось делать вид, что нет. Однако она действительно не знала, почему ушла Камилла. Её уход был довольно внезапным и необъяснимым.
Флер пожала плечами.
– Я не знаю. Просто спросила её какой человек нравится, и после этого она как бы потеряла самообладание и ушла. Ах... кстати, я...
Энн в предвкушении схватилась за ручку котелка. Но то, чего она ожидала, так и не произошло, поскольку Флер, казалось, сдулась, когда она остановилась на полуслове.
Но хотя Энн была немного разочарована тем, что не слышала слов, которые хотела услышать, она не возражала. Девушка могла позволить себе подождать. У неё было лишнее терпение, поскольку она уже так долго ждала, тем более что знала, какой был ответ Флер.
Она поставила котелок с водой на решетку над огнем, а затем взяла небольшой нож из припасов и начала резать мясо кролика. Несмотря на своё желание скрыть счастье, она не могла удержаться от напева во время работы.
Как сирота, принятая церковью, единственными песнями, которые она знала, были гимны и другие песни церемонии, и вскоре девушка обнаружила, что тихонько поет небольшие отрывки из одной песни.
– Дверь в моё сердце… благословение в моей жизни… мы идем в рай… никогда не разлучаем нас…
Песня была довольно длинной, и прошло так много времени с тех пор, как она выполнила какую-либо настоящую церемониальную работу, что она забыла большую часть слов, но всё же она ещё помнила отрывки из них, и в сочетании с мелодией в её голове этого было достаточно. Сделать даже монотонную и утомительную задачу аккуратного разделывания кролика чем-то радостным.
Когда она подняла нож, чтобы начать новый разрез, она внезапно услышала голос Флер у своего уха.
– Что ты напеваешь?
– Да-а-а! – Она подпрыгнула, и затем боль обожгла её палец, когда девушка провела рукой по ножу. Кровь хлынула из раны и, сдерживая слезы, Энн убрала руку от разделочной доски, чтобы кровь не попала на мясо. Флер ахнула от ужаса.
– Энн! Я... извини, я не хотела...
– Нет-нет, всё в порядке! Это просто порез. Что-то вроде этого, просто…
Хотя рана на руке выглядела страшно, так как она сильно кровоточила, это произошло только потому, что на руке было много кровеносных сосудов. За всей этой кровью стоял небольшой порез... Флер должна это знать. Девушка стала паниковать из-за раны...
Флер схватила её за руку, и через несколько секунд её чистая рука покрылась красным. Но Флер проигнорировала кровь, и вскоре Энн почувствовала, как пульсирующая боль в руке исчезла, когда её руку покрыло теплое золотое сияние, которое казалось солнечным светом в приятный день. Она почти слышала пение птиц.
Когда сияние исчезло, рука Энн была как новая.
– Извини, Энн, – повторила Флер, схватив бурдюк с водой и начала неуклюже открывать его. Энн не могла больше смотреть и взяла бурдюк чтоб открыть самой.
– Всё хорошо. Протяни руку, Флер. Ах, я имею в виду… пожалуйста, протяни руку, – сказала она, поправляя себя, надеясь, что Флер не заметила. Девушка протянула руку, и Энн под неё свою, открыв бурдюк. Им на руки полилась прохладная вода, которая брызнула на землю.
Ободренная своими знаниями, Энн схватила Флер за руку, не обращая внимания на вздрагивание девушки, и потерла её. Вскоре девушка ответила взаимностью. Движение в сочетании с льющейся водой отмыли руки от крови. Флер использовала остатки воды, чтобы очистить бурдюк для воды от пятен крови, оставив бурдюк пустым и мокрым.
Их взгляды встретились на мгновение, казалось, на целые минуты, но в то же время менее чем на секунду, прежде чем Флер прервала зрительный контакт. Она взяла пустой бурдюк из рук Энн и побежала убирать его, оставив девушку стоять одну.
Энн потерла руку, коснувшуюся Флер, прежде чем вернуться к разделочной доске и с новой силой взяться за нож. Поскольку Камилла – хотя сейчас ей, вероятно, следовало бы назвать её леди Камиллой из уважения, поскольку она не так близка с ней, как Флер – всё ещё не вернулась к тому времени, когда она закончила, Энн решила просто приготовить мясо, так как вода уже кипела во всю.
Причина, по которой леди Камилла разбудила их так рано, вероятно, заключалась в том, чтобы ускорить их темп. Энн догадалась, что, как бывший командир храмовников, леди Камилла не могла быть не дисциплинированной.
Поскольку леди Камилла хочет ускориться, еду следует готовить заранее. Так было на заставе, когда повара просыпались раньше всех.
Но это была не единственная причина, по которой Энн решила готовить. Потому что рагу, которое приготовила леди Камилла, было… вкусным. Гораздо более вкусным, чем хлеб с заставы.
– Ты умеешь готовить? – спросила Флер, подходя к ней. На этот раз она подошла спереди, так, чтобы Энн могла её ясно видеть, что имело смысл, поскольку, если на этот раз случится что, последствия будут намного хуже, чем простой порез.
– Я много помогала в столовой.
– Э?.. – Флер посмотрела на неё с сомнением.
– Но еда там немного…
– Я думаю, это удивительно, что они готовили съедобное из того, с чем им приходилось работать, – ответила Энн с серьезным лицом, и она не шутила. Флер побледнела, а девушка оставила детали на усмотрение Флер.
Когда леди Камилла, наконец, вернулась, Энн и Флер уже закончили есть и даже собрали палатки и привязали их к грузовой лошади. Они сидели у потушенного костра, когда леди Камилла вышла из-за деревьев. Её волосы были пропитаны водой, как будто она только что вымыла их.
Зачем нежити мыть голову? Хотя, поскольку леди Камилла раньше была человеком, а теперь девочкой, было понятно, что она уделяла внимание своей гигиене, даже если это не было строго необходимо.
А ещё Энн только что заметила, что леди Камилла была одета не в простое черное платье, которое она носила, а, скорее, в искусно сшитое платье, покрытое изысканными доспехами – тот самый наряд, который она носила в битве той ночью.
Так что её предположение было верным, и леди Камилла действительно собиралась ускорить темп. То, что она сменила обычную одежду на что-то более подходящее для битвы, несомненно, ознаменовало это изменение в пути. Энн подумала, заметила ли Флер.
Когда она оглянулась, чтобы проверить выражение лица Флер, ожидая, что девушка смотрит на леди Камиллу, её сердце екнуло, когда она увидела, что взгляд Флер устремлен на неё. Она быстро отвернулась и встала.
Она... она всё ещё не привыкла к тому, что Флер хотела на неё взглянуть. Всё было слишком внезапно, и девушка ещё не успела приспособиться. Сглотнув, она направилась к своей лошади.
Не говоря ни слова, леди Камилла быстрым шагом прошла мимо неё и вскочила на свою лошадь.
После того, как Энн помогла Флер сесть на лошадь, она села на свою, и они продолжили своё путешествие по узкой тропинке.
В отличие от первого дня, леди Камилла начала ехать дальше, чтобы разведать возможную опасность, только время от времени возвращаясь.
Хотя леди Камилла уже в третий раз возвращается и до сих пор не заметила ничего, даже хоть отдаленно опасного, она настояла на продолжении. Энн не могла не быть впечатлена её бдительностью. Однако, несмотря на подозрения леди Камиллы, путешествие прошло без приключений.
Часы шли в основном в тишине, обычно нарушаемой, когда Флер замечала что-то интересное и пыталась заставить Энн тоже взглянуть. Так глубоко в лесу обитали разные птицы, которых никто из них раньше не видел.
В других случаях Флер смотрела на небо и видела фигуры в облаках, и это казалось ей бесконечно забавным. А поскольку девушка поделилась своим волнением и счастьем, Энн тоже была счастлива.
– Энн, а Энн. На что это похоже? – Флер внезапно снова заговорила, указывая на небо.
Энн подтолкнула свою лошадь ближе к Флер, чтобы лучше слышать девушку и посмотрела вверх, пытаясь найти то, на что та смотрит. Они играли в угадайку, в которой поочередно угадывали интерпретацию формы облаков друг другом, и сейчас настала её очередь гадать.
Пробежав глазами по участку неба на который указывала Флер, глаза Энн остановились на самых заметных из них, и её сердце, сумевшее успокоиться от волнения этим утром, снова забилось быстрее. Предвкушение, которое она подавляла, вернулось с удвоенной силой.
Удивительно, но высоко в небе парило среди облаков облако в форме сердца. Энн стало трудно дышать, а в горле пересохло. Даже глотать было трудно, и это не помогало.
Внезапно поднялся ветер, и облако начало терять форму. Она была бессильна остановить это и могла только наблюдать, как крик Флер вывел её из транса.
– Что это такое? Энн, скажи это!
Энн посмотрела вниз и увидела, что Флер смотрит на неё с пламенем в глазах. Она глубоко вздохнула.
– Сердце… это сердце. Флер, я люблю тебя.
Услышав её ответ, Флер села, ошеломленная и неподвижная. Несмотря на то, что Энн уже знала, что чувствует девушка, она не могла подавить приступ беспокойства, что может ошибаться. Но она увидела, как как скатилась слеза по щеке Флер, когда она кивнула.
– Я тоже тебя люблю.
