Когда мы с Рути вышли из хижины на улицу, возле колодца разговаривала пара пожилых вооружённых людей.
– Юная леди закончила свой рассказ?
Спросил пожилой мужчина, заметив нас. Копьё, которое он держал в руке было старым, но в хорошем состоянии.
– Нет, ещё нет. У нас сейчас перерыв, а Мистома заваривает чай.
– Ясно, чай, который заваривала юная леди всегда был вкусным. Как-то раз холодной ночью, когда я нёс дозор на мачте, юная леди не поленилась взобраться на мачту по верёвке и дать мне чашку чая. Я был очень признателен.
Старик хотел было продолжить, но…
– Мигель, ты что из тех, кто хочет говорить о своих воспоминаниях с людьми, которые вышли на перерыв в разговоре о воспоминаниях?
Стоявшая рядом с ним пожилая женщина перебила его. Старик, Мигель, ударил себя по лбу и наклонившись рассмеялся.
– Простите, простите. С тех пор, как к нам захаживали посетители, прошло больше десяти лет.
Мы улыбнулись пожилой паре и покинули их, направившись к небольшой освещённой солнцем площади.
На ней никого не оказалось. Только стол стоял в её центре.
– Стол «Золотая шкала»? Это стол с юга.
Этот редкий материал, известный своей устойчивостью к коррозии, являлся древесиной редкого дерева, произрастающего в южной части континента Авалон, в такой стране, как королевство Верония. Наверное, этот стол был тем, что они погрузили на свой корабль, когда отправлялись в Золтан. Невозможно было представить, чтобы этот стол стоял на улице свыше пятидесяти лет, а потому его, наверное, вынесли на площадь только после того, как его стало невозможно использовать внутри дома.
– Братик.
Когда я коснулся стола, из-за моей спины раздался голос Рути. Тон её голоса был немного ниже, тонкое изменение, которое мог уловить лишь я.
– Давай присядем.
– Ун.
Мы сели за стол.
– Ун… Насчёт Мистомы.
Похоже, Рути всё же была несколько подавлена.
– Тебя что-то беспокоит?
– До этого момента в истории, Мистома, нет, Мисуфия, кажется, хорошо ладила с Гэйсериком.
– Верно. Роман принцессы и пирата. Позже, этот пират захватит страну и станет королём, печальная история.
– Но Мисуфия оставила Гэйсерика, отказалась от своего имени и прожила здесь в Золтане больше сорока лет… почему так?
Взгляд Рути был серьёзным. Похоже, девушка размышляла об обстоятельствах Мисуфии.
– В исторических книгах в столице Авалонии говорится, что принцесса Мисуфия, которая поддерживала Гэйсерика, отчаялась после того, как тот убил предыдущего правителя, её отца, а также большую часть королевской семьи и покинула дворец. Тогда ещё ходили теории о том, что она совершила самоубийство, но Гэйсерик их опроверг.
– Но я не получаю такого впечатления от нынешней Мисуфии.
– Ага. Похоже, после того как её продали герцогу, Мисуфия впала в отчаянье. Помимо своей готовности стать пиратом, она должна была понять, что предыдущий король был помехой в плане Гэйсерика по заниманию трона.
– Тогда почему?
– На ум приходит несколько причин, но… сейчас мы должны выслушать историю от самой Мистомы.
Рути обхватила мою руку обеими своими и прижала её к своей груди, положив голову мне на плечо.
– Рути?
Мне стало не по себе. Я не мог понять, почему Рути была такой подавленной.
Я не мог определить, что причиняло сестре столько боли.
Моя грудь болела, и я злился на самого себя за то, что не мог понять печаль Рути.
Было ли что-то в истории Мистомы?
– Прости, братик.
– Почему ты извиняешься… вернее, прости, что я не понимаю твоих чувств. Но могла бы ты рассказать мне, что у тебя на уме?
– Братик…
– Рэ-эд! Рути!
Лит позвала нас.
– Рути.
– Я люблю братика.
– Ага, я тоже люблю Рути.
В тот момент я увидел на лице Рути печальный взгляд, который раньше никогда не видел. Я потерял дар речи.
– Идём, братик.
Рути взяла меня за руку и мы вернулись в хижину Мистомы.
Возможно ответом на печаль Рути служили воспоминания Мистомы.
Я должен выяснить это.
Поначалу она тянула Рэда за руку, но прежде чем она успела осознать, он вышел вперёд и теперь вёл её за руку за собой.
Роль «Проводника» – вести «Героя»…
Рути мучилась от вихрящихся в её сердце мыслей.
Братик «Проводник», а я…
Спина Рэда стала спиной Гэйсерика, а её собственная рука, за которую её держали, стала рукой принцессы Мисуфии.
Божественной защитой Гэйсерика был «Император». Его роль заключалась в том, чтобы стать «Королём».
И по этой причине, принцесса Мисуфия…
– Рути?
Рэд остановился и посмотрел на Рути обеспокоенным взглядом, потому сестра покачала головой, чтобы развеять свои сомнения.
